С любопытством, переходящим в уважительное удивление, изучал Торнан оружие Мариссы. Потянул тетиву, отметив сильный и в то же время мягкий натяг.
Плечи лука были собраны из тщательно обточенных пластин черного дерева, каждая из которых с одной стороны снабжалась стальным насадками, куда вставлялась следующая и фиксировалась специальным шнуром. При нужде его можно было легко разобрать и так же быстро собрать.
Основание, инкрустированное слоновой костью, имело треугольную прорезь для стрелы и было снабжено рукоятью, подобной эфесу клинка, защищавшей кисть от удара тетивы. Было даже что-то вроде прицельной планки. Но главное — это тетива. Сплетенная из нескольких тонких стальных проволочек, она крепилась к «наперсткам», на одном из которых сидел миниатюрный вороток, чтобы ее можно было без усилий и мучений натянуть.
— М-да, не хотел бы я сражаться с войском, в котором у лучников вот такие вот изделия, — сообщил он Мариссе, возвращая оружие.
— И не придется, — обнадежила его амазонка. — Он сделан по особому заказу, для князя Теро.
— Тебе подарил его сам князь? И за что, если не секрет?
Северянин недовольно посмотрел на Чикко, но лицо того было сама невинность.
— Это трофей, — коротко сообщила Марисса, разбирая оружие.
На этом перебор имущества закончился. Воительница все же не могла успокоиться и решила сорвать зло на маге.
— Что это за склянки у тебя? — осведомилась Марисса, глядя на все еще копающегося в куче предметов фомора. — Как будто ты аптеку обокрал. Или думаешь по дороге лекарствами торговать?
Чикко не обиделся.
— Если хочешь знать, то все, чем торгуют ваши аптекари, по большому счету, выдумали мы, чародеи. Это сейчас каждый цирюльник, только и умеющий, что пускать кровь когда надо и не надо, лезет во врачи. А прежде шаманы были и мудрецами, и заклинателями духов, и лекарями.
— Но все-таки, зачем все это?
— Видишь ли, — важно сообщил фомор, — тут все имеет свое назначение. Вот это, — он встряхнул небольшую лаковую коробочку, — снадобье, которое дает возможность видеть в темноте многие часы. Сварено из рыжих мухоморов.
Марисса уважительно покачала головой.
— Это — горное мумие, — указал он на небольшой глиняный горшочек. — Срастит в пять дней сломанную кость и затянет глубокую рану, даже такую, какие оставляет граненое лезвие. Вот здесь, — его палец любовно погладил мутное стекло сосуда, — лекарство, что выгонит из тела желудочную хворь: в дороге это особенно полезно. А вот это...
— А без снадобий ты что-нибудь можешь? — К воительнице возвращалось ее прежнее ёрничество.