Она — одна из немногих живущих — видела такой: однажды и мельком. Его продемонстрировала Мариссе старая Раги — начальник всех воительниц Великой Матери в Килльдаре и окрестностях, — и то из своих рук...
— Сколько это стоит? — осведомилась она, чувствуя, как предательская испарина покрывает лицо и шею.
— Это очень старая вещь, — пояснил торговец. — Не знаю, сколько ей лет, я вообще в оружии не слишком разбираюсь. Но древность от подделки отличить как-нибудь смогу, так что...
— Короче — сколько?! — оборвала его Марисса, нащупывая пояс с монетами.
— Думаю отдать его тебе, воительница, за сто каймов серебра, — задумчиво пожевал губами лавочник. — Это хорошая цена за такую старину...
— Больше пятидесяти он не стоит, — нарочито ухмыльнулась Марисса, чудом удержавшись от радостного крика. Этот тупица и в самом деле не знает, что это за вещь! Богиня, что это за ВЕЩЬ!!!
Сойдясь с торговцем на семидесяти монетах, Марисса бережно обернула клинок в куртку и двинулась скорым шагом к постоялому двору, крепко держа покупку, чтобы никакой вор, не дай Тиамат, не вырвал ее.
— Вот, ребята, полюбуйтесь! — сказала она, войдя в номер, и положила клинок на стол в номере, за которым сидели и вкушали пиво капитан с магом.
Они уставились на нее с некоторым недоумением. Торнан взял меч, взвесил, примеряясь, пару раз взмахнул:
— Так, суртская нимша, если не ошибаюсь. Баланс так себе, рукоять неудобная, заточка ни к бессу... Ну и что? — с некоторой насмешкой осведомился он. — У какого пьяного грабителя ты отобрала это старье?
— Старье?! Эх люди! — рассмеялась Марисса. — Варвары, одно слово. Да знаете ли вы, что это такое? Это синий булат!
Брови капитана и шамана синхронно приподнялись — название это было им знакомо. Хоть и чужаки в Логрии, но оба они слышали о непревзойденных клинках, выходивших из мастерских сгинувшего царства Раолан, секрет которых сгинул вместе со стертым в прах в Великой Междоусобной Войне городом мастеров Дунзагом.
— Таким мечом можно самого Четырехрогого срубить! — сообщила Марисса. — Слегка приведу в порядок, и будет как новенький! Этот тупица, к счастью, даже не понял, что мне продал. Семьдесят монет! Мой, — она коснулась рукояти скимитара, — мне дороже обошелся.
На губах Торнана и Чикко возникли одинаковые многозначительные улыбки.
— Дай-ка мне его, Рисса, — попросил ант, — хочу еще взглянуть...
Он взял протянутый с готовностью клинок почему-то левой рукой, а правой вытащил ятаган. А затем его оружие молнией блеснуло, стремительно взлетая вверх.
Короткий лязг, жалобный звон...