Голографическая проекция медленно растаяла в воздухе.
Короткий разговор с вожаком прайда вновь разбудил воспоминания об Охотнике.
Шагая по узкой тропе, Рауль пытался представить, чем тот занят, о чем думает, как живет, — как и к скармам, Шелест не мог применить к нему термин «существует».
Мысли тревожили душу.
Рауль понимал, рано или поздно чувство невыполненного долга заставит его бросить все и искать способ, чтобы добраться до всеми забытого кладбища кораблей, расположенного в секторе Окраины, несмотря на ряд объективных трудностей, до сих пор не позволивших ему выполнить данное три года назад обещание.
Во-первых, он не знал точных координат дрейфующей в космосе станции, в памяти держалась лишь одна зацепка — колония системы Треул и время, затраченное на гиперсферный прыжок.
Во-вторых, Шелест всегда трезво оценивал свои возможности: на данный момент у него не было ни корабля, ни достаточной суммы денег для осуществления поиска иголки в стоге сена.
Конечно, точные координаты станции хранились в базах данных штаба флота, но ему нечем мотивировать такого рода запрос, на который он вряд ли получит ответ, лишь разбудит ненужные подозрения. Оставались нелегальные каналы добычи информации, но действовать по ним ему претило.
Правильные, логичные мысли.
Вот только беда — хрупкие они. Нет в душе настоящего покоя, когда смотришь на окружающие тебя красоты, а перед глазами, накладываясь на реальность, встает иная картина: вечный мрак, холод, вздыбленный, искореженный металл конструкций, режущие вспышки лазерных разрядов в теснине коридора…
Охотник мечтал хотя бы раз увидеть любую из сотен обитаемых планет.
Нереально все это, — в который раз с досадой подумал Рауль. — Разве что предложить ему виртуальный экскурс.
Здесь закончилась зима, пригрело весеннее солнышко, а там царит вечный холод и мрак, хотя Охотнику все равно…
Шелест с трудом совмещал в своем сознании два понятия — наличие разума и неживая механическая оболочка.
Тонкая нить, протянутая из прошлого в грядущее, новый вид мыслящих существ, самостоятельно осознавших факт собственного существования, с этим нужно считаться, проблему следует признать, но кто хотя бы вскользь упоминает о ней?
Никто. А ведь Охотник не уникум. В его положении после войны оказались тысячи машин. Значит, где-то существуют и другие развившиеся до уровня самосознания кибернетические системы.
Рауль не знал многого. Очень многого. Обитаемая Галактика слишком велика, чтобы отставной капитан мог уследить за всеми происходящими среди сообщества миров процессами, особенно когда их не стремятся афишировать, иначе он бы не мучил себя осмыслением неразрешимой проблемы.