— Спасибо за рассказ.
Звездолетчики переглянулись, потом Кротко мрачно пробурчал:
— Малыш, мы ничем не можем помочь тебе. Наше дело вести звездолет, а в основном отсеке командуют надзиратели, они и будут решать, в какую камеру и к кому поселить тебя во время перелета.
— Я и не просил вас о помощи...
— Ты не просил, малыш, это точно. — Кротко сделал еще один вираж. — Только и у нас есть сердце. Противно смотреть, как ни в чем не повинного малыша отправляют на верную и ужасную смерть. Мы сможем тебе помочь только после приземления, да и то лишь тем, что постараемся высадить первым.
— Спасибо. Вы хорошие люди и не переживайте обо мне. Моя мама говорила, что зло сильнее тактически, а добро стратегически. Поэтому оно всегда выигрывает сражения, но проигрывает войну.
— Да, малыш, но только тебя мы везем как раз на одно из таких сражений. Подлетаем к космопорту. О нашем с тобой разговоре никому ни слова, иначе будет плохо и нам, и тебе. Если тебя спросят о родителях, говори, что ты сирота. Так легче выжить.
— Да, дядя звездолетчик, — вздохнул Данька. — Я же действительно сирота.
— Молодец, а теперь держись. Окно над космопортом открывается всего на пару секунд, поэтому приземление будет не очень приятным, но это единственный способ не попасть под огонь автоматических пушек и не получить ракету в зад.
Флаер резко клюнул носом и понесся к земле, содержимое желудка подступило к горлу мальчика, хоть он ничего и не ел со вчерашнего вечера. Теперь Данька мог думать только о том, как бы ему удержаться и не запачкать рвотой такую красивую машину.
Летательный аппарат повис в воздухе в метре от земли, потом плавно опустился на бетонные плиты.
— С этого момента мы незнакомы. — Кротко повернул к нему хмурое лицо. — Прости, но придется нам быть с тобой немного грубоватыми, все-таки в глазах всей планеты ты, парень, большой преступник.
— Хорошо, дядя звездолетчик, — прошептал мальчуган. — Только откройте быстрее дверь, а то я сейчас не выдержу и все вам запачкаю.
Дверь открылась, Данька вывалился на бетонные плиты, его тут же стошнило желчью.
Прежде чем он успел прийти в себя, его подняли за шиворот и толкнули вперед.
— Вперед, заключенный! — рявкнул Кротко. — Тебя ждет самый старый звездолет в мире.
Мальчик поднял голову. На бетонных плитах космопорта стоял космический корабль, обшивка его потемнела от наслоившейся за сотни взлетов и приземлений гари. А над острым носом корабля сверкало солнце...
— Какой большой...
— Это не звездолет, а всего лишь шлюпка, — хохотнул Кротко. — Звездолеты строят в космосе, и они никогда не опускаются на планеты. — Он подтолкнул Даньку в спину. — Иди и помни о том, что ты мне обещал. Люди около челнока — надзиратели, с этого момента и до посадки ты принадлежишь им. Если они захотят тебя убить, то убьют, и им ничего за это не будет. В космосе действует лишь один закон — выживание любой ценой.