Охранник показал на дверь и, заикаясь, пролепетал:
— Это кабинет посла. Но он… ну, у него гость. Думаю, он предпочел бы, чтобы его не беспокоили.
— Значит, сегодня не его день, — фыркнул Каспар, поворачивая ручку и рывком открывая дверь.
Он вошел в комнату настолько роскошную, насколько убогим было остальное здание. У одной стены возвышались огромный дубовый письменный стол и застекленный шкафчик с напитками, у другой, напротив зажженного каменного камина, стояли два шикарных кожаных кресла. В этих креслах сидели два человека, один из которых, грузный, смуглый, с висящими усами, несомненно, был кислевитом. Он наслаждался ароматом налитого в бокал бренди и сигарой, поэтому взглянул на Каспара и рыцарей с весьма умеренным интересом. Второй мужчина, тонкий как хлыст, в красно-синем камзоле, вскочил со своего места; лицо его напоминало сейчас маску притворного бешенства.
— Именем Сигмара, кто вы такие?! — требовательно спросил он пронзительным голоском. — Какого дьявола вы делаете в моих личных покоях?! Убирайтесь, да будут прокляты ваши очи, или я позову стражу!
— Давай, Тугенхейм, зови, — невозмутимо отозвался Каспар, — если это все, что ты можешь сделать. Сомневаюсь, что оружие хотя бы одного из десяти твоих людишек не рассыплется в прах, столкнувшись с броней моих рыцарей.
Бремен шагнул вперед, положив руку на рукоять меча. Посол Тугенхейм побелел как полотно при виде двоих вооруженных рыцарей и шкур, накинутых на их плечи. Он скосил глаза на сидящего человека и облизал губы.
— Кто вы?
— Рад, что ты спросил, — сказал Каспар, протягивая Тугенхейму тот же самый свиток, который он недавно показывал привратнику. — Мое имя Каспар фон Велтен, и это все объяснит.
Тугенхейм взял документ, сломал печать и быстро просмотрел содержание текста. Читая, он качал головой, губы его безмолвно шевелились.
— Я могу ехать домой? — прохрипел он, задыхаясь, и тяжело рухнул в свое кресло.
— Да. Ты отозван в Альтдорф и должен покинуть эту страну сразу, как только соберешь свое имущество. Настают темные времена, Андреас, и я не думаю, что ты готов встретиться с ними.
— Нет, — горько согласился Тугенхейм. — Но я пытался, я правда…
Каспар заметил, что Тугенхейм то и дело кидает унылые взгляды на сидящего кислевита, и, переключив внимание на этого дородного мужчину, спросил:
— Сэр, не будете ли вы так любезны и не доставите ли мне удовольствие, назвав свое имя?
Человек поднялся, и Каспар вдруг осознал, насколько тот огромен. Мужчина этот обладал широченными медвежьими плечами и налитыми, рельефными мускулами. Живот, правда, вяловат, но физическое превосходство этого великана неоспоримо. Бремен подвинулся ближе к Каспару, угрожающе уставившись на мужчину, который снисходительно ухмыльнулся рыцарю.