Истинное «я» думало о медальоне, чувствуя, как физически возбуждается его второе «я» от мысли о ней. Ее прикосновение, ее кожа, ее запах, ее долгие поцелуи.
Только ради нее он делает все это. Истинное «я» вспомнило о безглазой голове, висящей на крюке на чердаке, и улыбнулось.
Истинное «я» было уверено, что она будет довольна.
IV
— Именем Сигмара, что происходит там внизу? — воскликнул Каспар, наблюдая за несколькими десятками вопящих людей, заполнивших двор перед посольством. Около сотни человек напирали на железную ограду, честя на все корки само здание и Рыцарей Пантеры, благоразумно отступивших за ворота, поспешно заперев их.
Толпа собралась вокруг воющей женщины, закутанной с головы до ног в накидку из черной козьей шерсти; ее жалобные рыдания не могли не тронуть душу.
Каспар отвернулся от окна, накинул плащ и завернулся в него, предварительно пристегнув к бедру, пару кремневых пистолетов.
— Ты уверен, что это разумно? — спросил Павел.
— Будь я проклят, если предстану перед толпой без оружия.
Павел пожал плечами и последовал за другом в коридор; Курт Бремен и Валдаас уже спускались по лестнице в вестибюль. Увидев вышедшего из покоев посла, Бремен остановился и обратился к нему:
— Вы должны оставаться в помещении. Мы сами управимся.
— Нет, Курт. Я не привык, чтобы другие дрались за меня.
— Герр фон Велтен,- терпеливо объяснил Бремен, — это наша работа.
Каспар начал было возражать, но понял, что Бремен прав.
— Отлично, идите со мной. Только держитесь сзади.
Бремен кивнул, заметив под плащом посла пистолеты.
— Павел, — обратился Каспар к другу, перепрыгивая через две ступеньки разом. — Женщина в черном, что с ней?
— Не знаю. Одежда на ней траурная, но я с ней незнаком.
— Что ж, значит, кто-то умер и по каким-то причинам они злятся на меня. Надеюсь, никто из наших никого не убил, не признавшись мне?
— Нет, посол, — в один голос ответили Павел и Бремен.
— Отлично, тогда посмотрим, что происходит, — решил Каспар и толчком распахнул дверь.
Гортанные вопли и брань наполнили воздух, слившись с рыданиями женщины, соскользнувшей на землю по железным прутьям ворот, горестно раскинув руки. Она кричала и плакала, совершенно потеряв контроль над собой. Три молодых человека, с лицами, горящими праведным гневом, трясли решетку ворот, выкрикивая имя Каспара.
— Что они говорят? — спросил посол, внезапно осознавший силу ярости толпы.
Павел показал на рыдающую женщину:
— Они говорят, что ее муж мертв.
— А какое отношение это имеет ко мне?
— Они говорят, ты его убил.
— Что? Почему?
— Ну, не совсем. Трудно понять смысл того, что они кричат.