Павел угрюмо приблизился к воротам. Шестеро Рыцарей Пантеры сдерживали напор, пока он кричал что-то людям, размахивая руками и показывая на женщину и Каспара. После нескольких минут перебранки он вернулся к Каспару, став еще мрачнее.
— Плохо, — произнес он.
— Да, — фыркнул посол. — Это я сообразил, но что произошло?
— Женщина эта Наталья Ковович, и ее муж мертв. Говорят, убит.
— Я никогда даже не слышал о ее муже,- сказал Каспар, хотя имя показалось ему смутно знакомым, — а тем более не убивал его.
— Пьяный, — вдруг произнес Бремен. — На приеме, боярин, которого вы облили. Вот кто это.
— Проклятие, — выругался Каспар. Имя заняло свое место в его сознании.
Теперь он вспомнил лицо пьяного боярина и то, как тот говорил, что Империя должна сгореть дотла. Он вспомнил свою злость и то, что его кулак непременно встретился бы с лицом Кововича, если бы не вмешательство Лосева.
Но как могут кислевиты думать, что он убил этого человека?
Это безумие, он чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля с каждым оскорблением, брошенным в его сторону. Посол вытащил один из пистолетов и взвел курок.
— Не думаю, что это хорошая идея, — предупредил Бремен.
Но было уже поздно.
Каспар шагнул к воротам. Он поднял пистолет над головой и, прежде чем Бремен или кто-то другой успел остановить его, выстрелил в воздух.
Толпа вскрикнула — пистолет грохнул, выбросив из ствола облако порохового дыма.
— Павел! — рявкнул Каспар. — Переводи!
— Да хранит нас Урсан, — пробормотал Павел, однако встал рядом с послом.
— Скажи им, что я глубоко сожалею о потере госпожи Ковович, но я не имею никакого отношения к гибели ее мужа.
Павел выкрикнул перевод толпе, но люди явно были не в настроении улаживать разногласия и ответили руганью и требованием мести. Отступившие было Рыцари Пантеры поспешили к воротам, выхватив мечи, за ними бежали испуганные охранники посольства с выставленными вперед алебардами.
Каспар убрал в кобуру разряженный пистолет и достал второй, но, прежде чем он выстрелил, Курт Бремен схватил посла за руку:
— Пожалуйста, герр фон Велтен, не надо. Это только подольет масла в огонь.
— Толпе меня не запугать, Курт.
— Знаю, но вы же не хотите усугубить ситуацию и распалить этих людей еще больше? И так уже недалеко до кровопролития.
Спокойная рассудительность командира стражи образумила Каспара — он осознал серьезность их положения. Он реагировал как человек, а не как руководитель. Больше сотни рассерженных людей требовали его крови, а сдерживала их лишь ржавая ограда, давно уже нуждающаяся в ремонте.
Бремен прав, надо тушить пламя, а не разжигать его.