К полудню я добралась до Форы, с трудом отыскала родной дом... и поняла, что теперь он принадлежит Универсалу. Я не могла войти: меня не впустили, а когда стала объяснять, кто я такая — попытались схватить. Неподалеку расположено небольшое кладбище, где похоронены мои предки. Убежав от людей, которые охраняли наш дом, я пошла туда. У ограды сидела старушка, в которой я признала одну из наших служанок. Она рыдала — и рыдания стали еще громче, когда она узнала меня. Служанка сказала, что вся семья, отец и тетушки, — все убиты этой ночью клириками из пирамиды. Я спросила, похоронены ли они уже, но служанка ответила, что тел здесь нет. Они исчезли, быть может, их скормили свиньям, быть может, забрали в подвалы Универсала для ритуалов, о которых страшно и думать. Обхватив меня за шею, она рыдала все громче, содрогалась всем телом и давилась, задыхалась рыданиями. Казалось, какая-то страшная картина, которую она не может описать мне, все еще стоит перед ее глазами. Наконец, вскрикнув, старуха упала бездыханная.
Я уложила ее возле ограды и вернулась к дому. Когда я приблизилась, появился паланкин. Тяжелые ворота начали открываться, несшие паланкин люди остановились. Я бросилась к нему, отодвинула занавеску в окне и увидела человека, одетого, как чар. Новый хозяин нашего дома — кто же еще это мог быть? Носильщики что-то закричали, но я не стала медлить. На запястье у меня был чехол, а в нем кинжал, совсем маленький. Я достала его и вонзила в грудь чара. Носильщики схватили меня и жестоко избили. Потом я плохо помню. Появились стражники и притащили меня сюда. Здесь приковали к стене в камере. Ночь я провисела на цепях. Теперь я в твоей спальне. Моя сумка, ее тоже доставили сюда? И моя накидка? Нельзя ли мне получить их обратно?
Когда Риджи Ана замолчала, Некрос еще долго сидел, уставившись на нее. Руку он просунул под ворот рубахи, пальцы нащупали висящую на цепочке Слезу и сами собой сжали ее.
Чар встал, пробормотав:
— На столе таз и кувшин с водой. Можешь одеться. Позже принесут еду. И твою сумку.
Когда он выходил из спальни, Риджи увидела, как зверь под стулом поднялся, зевнул и, виляя задом, потрусил за хозяином.
Некрос запер дверь и двинулся по коридору, опустив голову, отрешенно глядя себе под ноги. Спустя продолжительное время он очутился в одном из многочисленных внутренних двориков Острога. Здесь стояла деревянная рама, в ней висел заключенный. По боками от рамы застыли два чернокожих эдзина, как называли охранников Острога-На-Костях. На некотором расстоянии позади преступника, волоча за собой длинный бич, прохаживался тяжело дышащий Альфар Чермор. Он вспотел от усилий, но выглядел, как всегда, щегольски — даже не снял с шеи изящный темно-синий платок.