Утром у Эрагона болели все мышцы на руках и на ногах, а тело было разукрашено синяками. И тут он увидел, что Бром надевает на Сапфиру недавно сшитое седло. Сердце его бешено забилось: он вспомнил о предстоящем полете. Сели завтракать, к этому времени Бром уже приладил седло и даже седельные сумки к нему привязал.
Съев все до крошки, Эрагон встал, молча поднял с земли свой лук и направился к Сапфире, услышав, как Бром говорит ему вслед:
— Запомни: покрепче сжимай колени, а управлять Сапфирой постарайся мысленно, во время полета пригнись как можно ниже, распластайся в седле, и все будет хорошо. Главное, не поддаваться панике.
Эрагон, продолжая упорно молчать, кивнул, и Бром помог ему взобраться в седло.
Сапфира с нетерпением ждала, когда Эрагон наконец сунет ноги в стремена и закрепит их специальными ремешками.
«Ну что, готов наконец?» — мысленно спросила она.
Эрагон судорожно втянул в себя свежий утренний воздух и честно ответил:
«Нет еще, но все равно — давай!»
Она с восторгом подчинилась — присела, подпрыгнула на мощных ногах, и в ушах у Эрагона засвистел ветер. Несколько раз неторопливо взмахнув крыльями, Сапфира стала набирать высоту, и он крепко обхватил ее за шею.
Если в прошлый раз, когда он летал на ней, каждый взмах крыльев давался ей с определенным напряжением, то теперь она летела ровно и, казалось, без малейших усилий. Внизу тонкой ниткой вилась река, виднелись крохотные пятнышки деревьев, пышные облака плавали вокруг. Воздух здесь был очень чистый, очень холодный и ломкий, как лед.
— Как здорово!.. — вырвалось у Эрагона, и тут Сапфира вдруг резко развернулась и полетела обратно. У Эрагона закружилась голова, земля превратилась в мелькающее округлое пятно. — Ох, не надо! — простонал он, борясь с тошнотой. — Я сейчас упаду!
«Ты должен привыкать. Если на меня нападут, то к этому простому маневру я прибегну в первую очередь», — назидательным тоном заявила Сапфира. Эра-гон возражать ей не стал и все свое внимание постарался сосредоточить на том, чтобы удержать в желудке съеденный завтрак. Сапфира опять совершила резкий вираж, камнем упала вниз и полетела, чуть не касаясь земли, словно намереваясь сесть.
Хотя у Эрагона по-прежнему при каждой новой фигуре высшего пилотажа екало под ложечкой, он уже начинал получать удовольствие от полета и даже немного ослабил хватку рук, которыми прямо-таки вцепился в шею драконихи. Он выпрямился, поднял голову и немного осмотрелся. Сапфира позволила ему полюбоваться пейзажем и тут же заявила: