«Так вот что значит «сухая вода», — смятенно подумал некромант.
«Папа? — Рысь мгновенно почувствовала его беспокойство. И вдруг, безо всякого перехода: — Я устала, пап».
Никогда прежде неукротимая драконица не признавалась ни в чём подобном, да ещё и так спокойно, едва ли не равнодушно.
— Рыся, что с тобой?
«Уккарон высасывает из меня жизнь. Он просто вампир, папа. Повернём назад!»
— Вампир?! Что ж, оно и к лучшему, — Фесс для верности закрыл глаза, заставил погаснуть весь окружающий мир.
Не обращать внимания на трусость, внезапно поразившую обычно бесстрашную драконицу. Она ведь продолжает лететь, вперив взгляд в чёрные каменные копья на самом дне, что никак не желает приближаться. Это просто Чёрная яма подала наконец голос. Скромно напомнила, что шутить с ней всё-таки не стоит, не нужно лезть так уж нагло и напролом. В конце концов она, Чёрная яма, никого не преследует и не затаскивает к себе силком.
Кольцо драконов в далёком небе. Восемь, только восемь, и полной силы ему не достичь.
Мы обязательно долетим, не можем не долететь.
А кокон закрывается, и последний проблеск неба остался лишь в драконьем хороводе, спасибо Чаргосу, Сфайрату и остальным, они не дали западне захлопнуться.
…Бродячие камни появились беззвучно, со всех сторон, просто выступили из тьмы непроглядных нор, сунулись в молчаливый поток, пересекли его и замерли на самом краю жёлоба. Похожие друг на друга каменюки, вытянутые, заострённые к вершине, словно колья в частоколе, грубо и неровно вытесанные. Незримые глаза уставились на некроманта, ему показалось — он даже слышит скрип, словно ворочаются тяжёлые мельничные жернова.
«Папа, давай прямо вниз, а? — жалобно попросила Рысь. — Ну что мы тут кружимся, чего накрутить хотим?»
— Вода — какая-никакая, а защита. Ей ведь едва ли по нраву то, что с ней творят в этой ямине, — отозвался Фесс. — Держись над жёлобом, дочка, пожалуйста…
Драконица осталась явно недовольна, но не стала и спорить.
Дно же тем временем приближаться явно не собиралось.
Ну что ж, значит, обряд придётся творить прямо здесь, на спине летящего дракона. Тут не вычертишь магическую фигуру, значит, не станем стонать и заламывать руки, а обойдёмся иными средствами.
Они скользят над мёртвою водою. В Уккароне, конечно, что-то есть от вампиров — однако лучше уж сосать незримую кровь текучего начала, чем громоздить гекатомбы жертв. Стекающая по жёлобу субстанция, которую так и хочется назвать «трупом воды», тем не менее помнит себя и совсем другой. В ней кипела жизнь, её пронизывали свет и магия, и самые причудливые существа резвились в её толще. Всё пропало, и нет дороги назад, даже лёгким паром, только вперёд, под плотную пелену сизого тумана; я понимаю твою боль, вода, и хочу тебе помочь.