Некроманты редко прибегают к стихийной магии, тем более — к магии воды, изначально противостоящей не-упокоенным. Заклятья позволяют зачерпнуть сил у одного из первоэлементов, но потом не жалуйся, чародей, что мертвяки получились не те, что надо, с отваливающимися руками-ногами и головой, то и дело норовящей скатиться долой с плеч.
Вода ответила, слабо, едва различимо. Но отозвалась она сразу, не словами, не мыслями, но горьким холодом впустую потраченного могущества. Она не могла повернуть назад, в отличие от Фесса. Ей предстояло лишь покорно опускаться всё глубже, отдавая самое себя засевшей где-то под туманной пеленой сущности, тому самому Уккарону, и тот, кто встанет против невидимого вампира, будет вправе распорядиться всей мощью водной стихии.
Ещё одна ловушка, подумал Фесс.
Бродячие камни десятками и сотнями сползали за его спиной в поток, тесной гурьбой валили следом, тихая до того вода плескалась и переливалась через края жёлоба, россыпями жемчуга устремляясь вниз, словно решившийся на самоубийство, поскольку уже нет больше сил терпеть вечный ужас.
Капли навылет пробивали сотканный из тумана панцирь, исчезали в беззвучии; вода и камень катились следом за описывающим пологую спираль драконом.
Наступает миг риска, тот миг, ради которого некромант явился сюда.
Уккарон поистине многомудр. Он возвёл почти идеальную защиту. Недоучёл он только одного.
Магия удержит седока на спине бешено мчащегося дракона, это так. Но лишь до того, как сам наездник не решит, что эта защита ему не требуется.
Стараясь, чтобы в мыслях царила полная пустота, глухая и серая, некромант бросился вниз головой, стараясь не угодить в жёлоб водовода.
Аэсоннэ взвыла так, что шарахнулись к стенам даже бродячие каменные глыбы; взвихрилась белая пена. Драконица сложила крылья, камнем рухнула вниз — и осталась там же, где была, словно её не пропустил мигом сгустившийся воздух.
…Фесс не успел испугаться, и «вся жизнь его» не «промелькнула перед его взором». Он понял секрет Уккарона. Ошибся ли он, или нет — уже неважно, здесь, на дне Чёрной ямы он всё равно успеет сказать всё, что должен, пусть и проваливаясь в Серые Пределы.
Резануло лицо, обожгло — а туман вдруг оказался совсем рядом, и ещё мгновение спустя, когда страх не успел даже вырвать предсмертный вопль из легких некроманта, Фесс рухнул в воду.
Ледяная вода обжигала почти как пламя. Некромант оттолкнулся от дна, рванулся вверх сквозь зеленоватую толщу, окружённый облаком пузырьков. Вырвался на поверхность, встряхнулся — и увидал клубящуюся на краю водоёма тёмную тучу, разрезанную прямо посредине алой щелью зубастой пасти.