Брагга опускается на одно колено. Склоняет голову.
Клавдий знает, что на него, бывшего проконсула Империи, смотрят сейчас и свитские в кованых доспехах, и оба мага Радуги, и невидимые серые, затерявшиеся в толпе.
Брагга оказался бы последним глупцом, поверь до конца ему, Клавдию Варрону.
Проконсул не шевелится. Неподвижны и остальные легаты. Гладиусы остаются в ножнах. Сжатые кулаки на виду. От командиров грозных легионов остались только имена.
Клавдий поймал торжествующий взгляд барона, становящегося Императором. Да, они унижены и растоптаны, несмотря на выторгованные условия. Кондиции скоро разорвут — когда Брагга почувствует себя достаточно уверенно в Мельине, если, конечно, сюда прежде не явятся козлоногие. Но о тварях Разлома достойный барон сейчас явно не думает.
Светские глядят в склонённые затылки легатов с явным пренебрежением. Купил их Брагга, как есть, купил с потрохами.
И маги Радуги, даже если способны, не прочтут сейчас в мыслях Клавдия и его товарищей ничего изменнического.
…Проконсул не потянулся к эфесу парадного меча. Короткий засапожный нож, голенище совсем рядом с пальцами — Клавдию оставалось только сомкнуть их на твёрдой, нагретой солнцем и его собственным телом рукоятке.
Мир разорвался пополам, и дороги назад не стало.
…Барон Брагга облачился в полный доспех, словно для боя или турнира. Кольчужная рубаха, поверх неё — тяжёлая стальная кираса, высокий шлем, хауберк, юбка из железных полос, поножи и поручни, броня до кончиков пальцев. Однако гордость не позволила ему опустить забрало, да и обычай бы нарушить он не посмел бы тоже: народ должен видеть лицо своего повелителя. Торжествующий взгляд, брошенный на Клавдия, стал роковым: остро отточенный нож, которым, случалось, проконсул брился в походах, вошёл Брагге прямо под глазное яблоко и барон опрокинулся, гремя бесполезным железом.
Легаты дружно вскочили, спина к спине и плечо к плечу, мечи выставлены; сжавшись ощетинившимся ежом, они бросились прямо на оторопевших свитских.
Ничтожный шанс выжить сохранится, только если они покончат с магами.
О наплечник Скаррона звякнул стальной дрот — серые тоже опомнились.
Второй убийца оказался поудачливее — острие задело шею Публия, однако командир Одиннадцатого легиона только дёрнулся.
Клавдий видел перекошенные лица магов, их мечущиеся руки, вскинувшиеся посохи, и знал, что чародеи не успевают. На долю мгновения, но запаздывают, и потому он…
Гай принял гладиусом молодецкий взмах баронского меча, левая рука с кинжалом мелькнула над щитом, тонкое лезвие вонзилось прямо в глазную прорезь глухого шлема; Сципион плечо в плечо сшибся с ещё одним свитским, смертельно рискуя — помогли опыт и быстрота, нобиль пошатнулся, и легат страшным прямым ударом пробил кольчатый хауберк.