– Ты, что ль, хозяин?
– Я! — крикнул Жухрай, пытаясь освободиться.
– Тушить будем али как?
– Како тушить? Не видишь, меня тать совсем заел! — зарыдал Жухрай. — Спасите, помогите!
Начальник стражи мельком взглянул на Муромца и сделал вид, что никого не увидел.
– Значит, тушить не будем! — обрадовался он. — Братцы, разворачиваемся! Хозяин говорит — пусть горит!
– Зачем только перлись? — послышались недовольные голоса, но их перебил другой, более жизнерадостный:
– Ребята, тащи картошку! Картошку пожарим!
– Нужна твоя картошка, — тут же откликнулся другой. — Васько, сбегай за шампурами! И мясо не забудь! Тащи скорей. Эх, сейчас шашлычки сварганим!
Муромец поднял Жухрая за шкирку и поднес к глазам.
– Молись, змей, сейчас в костер брошу! — сказал он и весьма убедительно размахнулся. Жухрай взвыл еще пуще, но никто на него внимания не обратил.
– Все скажу, все! Только не убивай! Отпусти грешную душу на покаяние!
Илья задумался.
– Ты почто моим сыном назвался, злыдень?
– По глупости, ваше величество! — завыл Жухрай.
– Ясно. По глупости, значит. Ну, а где твои сообщнички? Жужа где?
– Убег! В Муромские леса убег! — пролаял Жухрай.
– Уже лучше. Иван-царевича с собой взял?
– Не знаю ни про какого царевича! Не слышал... Уя!
– Я тебе дам — уя! Мозоль застарелая! — насупился Илья. — Ну, что мне с тобой делать?
– Башку ему с плеч, и вся недолга! — подал голос Добрыня. — Ведь едва не спалил, сволочь!
– Нельзя позорить оружие такой дрянью, — возразил Попович. — За ноги его, и об камень!
– Ну а ты что посоветуешь, Яромирка? — спросил Илья.
Яромир огляделся.
– Сможешь его до звезды докинуть?
– Не смогу! — признался богатырь. — Звезда, она же маленькая! Промахнусь!
– А до луны?
– До луны, пожалуй, смогу, — сказал Муромец и, размахнувшись, швырнул скулящего Жухрая в кромешную темноту ночного неба, туда, где белел тоненький серпик луны.
– По коням, братцы! — скомандовал Муромец, отряхнувшись и вытерев руки о траву. — До Муромских лесов не близко, но зато там мне все дорожки ведомы!
Яромир еще раз посмотрел на суетящихся возле пожара стрельцов, на длинные шампуры, унизанные кусками баранины, вздохнул и запрыгнул на Савраску.
У Жухрая на пожаре
Веселится праздный люд.
Удивительные хари
Жрут шашлык и пиво пьют! —
с чувством продекламировал он под смех друзей.
Выехав в чистое поле, Илья Муромец осторожно принюхался.
– Нравится, как шашлык пахнет? — осклабился Добрыня.
– Не! — Муромец покачал головой. — Принюхиваюсь к родному запаху! Муром-то хоть и далече, но все равно крепко пахнет! Вот на запах и поедем!
Минут пять он шевелил ноздрями, пытаясь уловить нечто недоступное для других, и, наконец удовлетворенно крякнув, сообщил: