Пемза неохотно кушает металл. Ценой неимоверных усилий парни откололи в подвале кусочек, долбили целый час. То, что откололось, на срезе имеет пористую мелкоячеистую структуру. Оно лежит на шкафу, в гараже, на самом верху, в закупоренной стеклянной банке. Периодически мы ходим смотреть, что там происходит.
Обломок меняется.
Уголок в подвале, где мы его оторвали, довольно быстро «зарос», сгладился. И все, дальше никаких изменений. Ровный пористый пол. А жалкая частица, запертая в банке, ежечасно меняет форму. Причем без выделения энергии... и без поглощения. Оно похоже на корень хрена и вдруг скручивается двойной восьмеркой... а час спустя на донышке банки лежит пузатая груша со сквозной дыркой. Стеклянная банка остается умеренно теплой и не запотевает изнутри. Мы собираемся вокруг трехлитровой банки с этикеткой от помидоров и завороженно смотрим.
Это страшно.
Пожалуй, это страшнее, чем членистоногие трупоеды, пропахшие ванилью. Все-таки они животные. Необычные, это мягко сказано, порождения бредовых экспериментов, но животные. Мы не боимся, что они сунутся к нам в дом. Скорее наоборот, мы поджидаем кого-нибудь из них. Если членистоногая сволочь сунется, мы забьем его палками — и веревки заготовили, и ножи. Я верю: достаточно прикончить одного, и остальные сразу станут, как шелковые. Весь вопрос в том, годятся ли трупоеды в пищу.
Дети нуждаются в свежем мясе.
Материя в банке меняется, не выделяя тепла. Когда женщины начинают бунтовать и требуют вернуть их наверх, когда они кричат, что нет сил больше торчать в душном подвале, я вспоминаю о банке из-под помидоров. На шкафу живет то, что не может быть живым по законам физики...
Хотя какие, к черту, законы, если меняется гравитационная составляющая! Кто мне объяснит, почему возле озера мальчик прыгает в среднем на пять сантиметров дальше, чем здесь, во дворе дома?
Я говорю тем, кто шумит и возмущается, — хотите наверх? Ступайте, только в другие коттеджи. Больше десятка замечательных строений по Березовой аллее ждут вас. Там пусто и чисто, там не висят хозяева, задушенные проводами. Там на полах не гниют кишки и оторванные пальцы хозяев, которых растерзали медведи. Медведи — падальщики, но нападают на спящих и ослабевших, как настоящие гиены. На Березовой аллее все восхитительно. Совсем не так на Сосновой, и мы можем только гадать, почему все так, а не иначе.
Почему на Березовой нет трупов.
Ступайте, говорю им я. Только не забывайте, что стекло очень непросто увидеть. А находясь внутри дома, особенно на втором этаже, вы доставите тем из нас, кто еще намерен пожить, массу неудобств. Нам придется подниматься и соскребать с полов то, что от вас останется. Стекло подкатывает бесшумно и проходит сквозь стены. А потом проходит сквозь ваши бестолковые головы, как раскаленный нож сквозь масло.