Я ничего не ответил и сосредоточил свое внимание на доске, на которой фигуры Гоюна рвали мою оборону.
— Тогда Россия лишь перестраивала мировое политическое здание, — продолжил Гоюн. — Увы, несмотря на все усилия, оно осталось убогим. Но если сломать его до основания...
— А затем, мы наш, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем, — закончил я его фразу. Мне наконец удалось заблокировать белую ладью и избежать полного разрушения своих позиций.
— Зачем же ничем? Как раз проблема современного мира в том, что те, кто ничего из себя не представляют, выходит наверх. Не знатность, не богатство, не связи должны приводить в правящую элиту. Да и знания сами по себе ничего не дают. Править должны мастера. Но к власти они могут прийти только после большого потрясения, масштабного кризиса.
— Вы рассчитываете, что испуганные люди перестанут слушать продажных политиков и бросятся на поклон к мастерам вроде вас?
— Я не так наивен, — усмехнулся Гоюн. — Как всегда, запасутся тушенкой, забьются в норы и будут ждать спасителя. Другой вопрос в том, кто сможет убедить их, что только он — единственный спаситель и пророк для всей земли.
Гоюн вперил в меня испытующий взгляд.
— Значит, вы собираетесь поднять мировые цены на бензин? — спросил я.
— Учитывая нефтяные запасы России и жесткий контроль государства над ценами, это невозможно. Да и не в этом суть. Вы наверняка поняли, о чем я вам говорю.
— Итак, вы планируете использовать меня в качестве советника при своем восхождении? — я взял белого коня, оставшегося без защиты.
— Соратника, — поправил меня Гоюн, явно растерянный потерей коня.
— Возможно. Но тогда зачем вам потребовалось похищать меня?
— Возможно, мне хотелось иметь достаточно времени, чтобы убедить вас играть на моей стороне.
— Ограничение свободы не лучший способ искать союзника.
— К сожалению, мы всегда ограничены во времени.
— Как вы знаете, сейчас нет. Приехали бы в Порт-Артур, пожили бы недельку, как живете здесь. Или пригласили бы меня в свое имение. Почему вы решили, что я не приехал бы сам?
Гоюн молча передвигал фигуры на доске, стремясь остановить мое наступление.
— У меня возникло опасение, что вы будете слишком привязаны к старому миру, — произнес он наконец.
— Вы побоялись, что я выступлю против вас? Но помилуйте, я же не занимаю никаких государственных постов. От руководства корпорацией вы меня отстранили. Что я мог вам сделать?
— Вы могли увидеть надвигающийся хаос и оценить его масштабы. Вы могли разгадать мои комбинации и спутать их. Это дано не многим.
— Шах, — я передвинул ферзя. — И поэтому вы решили изолировать меня? Я для вас все еще опасен.