Иван Антонович наконец узнал молодого человека — это был одноклассник его сына, Сергей.
«О, Господи! Зачем же такое показывать. Это же бесстыдно — делать из людского страдания шоу».
А из телевизора между тем неслось:
— Братья и сестры! Давайте поможем всем заблудшим, не понимающим, какой это грех — стремиться получить вторую жизнь не от Бога, а от кесаря. Пусть наши власти управляют земными делами, а не Божьими. А там, где должен быть только промысел Божий, они смиренно и благоговейно склонят свои головы. Давайте выберем тех людей, которые не побоятся запретить бездушной машине решать за Бога, кому давать вторую жизнь. Перед Богом все равны.
Экран заполнился ярким солнечным светом, и тут же мощно, торжественно зазвучала музыка.
«Бах, — отметил про себя Иван Антонович, — Первый концерт».
И тут во весь экран вспыхнула надпись: «Жизнь только от Бога». Казалось, величавые аккорды наполнили собой все пространство зала...
«Сумасшествие какое-то. А если человек отдал жизнь во благо других людей? Он что, не заслужил второй жизни... как мой сын... — Он со злостью выключил телевизор. — Тоже мне, очередные толкователи воли Божьей. Их предшественники во имя этой самой воли людей заживо сжигали, а эти не хотят, чтобы достойным людям вторую жизнь давали. Инквизиторы новоявленные, мать их!»
Объединенная Русь. Украина. Киев.
5 мая 2190 года. Среда. 18.40 по местному времени.
Большая черная машина мягко вкатилась во двор Дома и замерла около одного из подъездов. Три двери машины распахнулись одновременно, и так же одновременно из салона выскочили трое молодых людей. Они напоминали машину, в которой приехали, — такие же большие, в одинаковых черных костюмах и такие же хищные. Один из них сразу вошел в подъезд.
Светлана Николаевна Доброва в который раз наблюдала эту картину из окна квартиры сына и в который раз испытала чувство какого-то внутреннего неудовольствия.
«Христос ходил среди людей в окружении Своих апостолов, ничего не боясь, а тут... ну не считать же этих мордоворотов за апостолов». С высоты третьего этажа хорошо были видны мощные затылки и короткие толстые шеи парней, охранявших ее сына.
А вот и он сам — высокий светловолосый человек вышел из машины, едва только его охранник выглянул из подъезда и махнул рукой: «Все чисто!» В окружении охраны, чуть сутулясь, ее сын вошел в подъезд.
«А волосы уже — не вьются кудрями, и сутулиться стал. — Мать отстраненно наблюдала за сыном. — Как будто прячется от кого-то, старается быть незаметным. И в подъезд не вошел, а юркнул как-то».
Щелкнул замок входной, двери. Светлана Николаевна встала со стула и отвернулась от окна. Она знала, что в коридор первым войдет не сын.