Антошка благородно зачерпнул рукой кушанье, стараясь ухватить побольше кусочков мелко порезанного мяса. По сравнению со стряпней Хряка оно оказалось приготовлено восхитительно. Жаль лишь, что соус был жидковат и постоянно проливался сквозь пальцы то на стол, то на кольчугу и штаны. Доставшийся ему серебряный кубок Иванов предусмотрительно старался брать левой рукой.
— Смотри, Прыщ пожаловал! — Голос Гака отвлек новоявленного барона от этого важного дела.
Глаза давно привыкли к полумраку, и в вошедшем в трактир человеке Антошка сразу узнал недавнего нищего.
— Не иначе раскрутил кого, — отозвался брат-близнец. — Надо стрясти с него нашу долю.
— А теперь поясните, — говорить о том, что раскрутили его, Антошка, понятное дело, не стал.
— Так это, чего объяснять? Прыщ под нашей крышей — бичует. А за это должен с нами делиться, ну и богатеньких путников к нам направлять. Чтоб мы с них тоже кое-что поимели.
Да. Выходит, нищий его просто подставил, понял Антошка. И это в благодарность за доброту! Правда, итогом стал баронский титул и замок с окрестными землями, но вдруг вместо этого герою досталась бы стрела из арбалета? Против выстрела из засады никакое умение не поможет.
— Сейчас сделаем. — Брус вытер руки о штаны и не торопясь направился к присевшему у входа нищему.
— Как успехи, Прыщ?
— Какие успехи? Две медные монетки, и больше ничего. — Нищий продемонстрировал пару мелких кругляшей. — Да еще одного лоха к вам направил. Вы-то его, наверное, по полной программе раскрутили. Да, Брус?
Как истинный рыцарь и спаситель человечества, Антошка любил порою прихвастнуть, но вот вранья ни в каком виде не терпел. А уж чтобы его принимали за лоха...
Брус как раз забрал одну из монет, и тут рядом с ним вырос Иванов.
— Говоришь, две медные монетки? — не без иронии спросил Антон. — А серебро куда дел?
Нищий посмотрел на своего недавнего благодетеля, и в глазах его отразился страх.
— А это за лоха. — Рыцарь от души отвесил лгуну пощечину.
Если бы рука была чистой, то лицо Прыща украсилось бы покрасневшим отпечатком пятерни, а так на нем обильно отпечатался соус.
— Отдашь все, — по-рыцарски восстановил попранную справедливость Иванов и, не желая больше иметь дело со всякими попрошайками, вернулся на место.
— Слыхал, чего пахан сказал? Выкладывай все на стол, ну! — раздался громкий голос Бруса. — И благодари судьбу, что барон сегодня сказочно щедр!
— Какая же это щедрость? — жалобно произнес Прыщ, выкладывая на стол содержимое котомки и роясь в лохмотьях в поисках остального.
— Он дарует тебе жизнь! — провозгласил Брус и непоследовательно добавил: — Хотя твоя жизнь не стоит веревки, на которой следовало бы тебя повесить.