Об одном жалел Антошка — не успел он узнать у покойника путь к Чизбуреку. Пока предыдущий граф был жив, как-то к слову не пришлось, а мертвецы — люди солидные, молчаливые. Им до мелких житейских проблем дела нет.
А может, и не знал покойный, где лежат бескрайние степи. Как не ведали о том все прочие обитатели замка. Нет, слышать о степи они слышали, только точно указать направления не могли. Примерно Иванов, конечно, и сам знал. Где-то на юге. Или на юго-западе. Или на юго-востоке. Или просто на востоке. Если, конечно, не на севере.
Или на севере тундра?
Один лишь монах понял затруднение нового графа, утешил, подбодрил, как мог.
— Подвиг твой над язычником, сын мой, Богу угоден. А раз так, то неважно, в какую сторону ты направишь свой путь. Господь сам приведет тебя к коварному хану.
Антошка подумал над этими словами и согласился. Земля-то ведь круглая, а дорожки кривые. Посему главное — ехать, и к цели рано или поздно придешь.
Да и то, нашел же он Кощея, хотя злодей запрятался, словно крот. И еще смерть свою от добрых богатырей спрятал так, что не каждый бы и отыскал.
Так и Чизбурек. Сколько бы он ни вынашивал коварные планы, ни лелеял злобные замыслы, да наедет когда-нибудь на него Антон. Планы порушит, замыслы расстроит и самого хана расчетверит и отпустит четвертинки на все четыре стороны остальным негодяям в назидание, а себе — на вечную славу.
Дух Антошки был крепок, вера в свою звезду — сильна, рука — тверда, конь не знал устали. А если и знал, то помалкивал, как коню полагается.
Или, коли короче, поехал Антон опять воевать Чизбурека. А что делать, если сразу добраться до него не сумел? Только ехал в этот раз на битву не один княжич Берендейский, но еще граф де ля Кнут и барон фон де Лябр. Целых три воина в одном лице, да в придачу оруженосец Джоан для мелкой помощи своему сюзерену. Ну там копье поднести, шлем подать или добить того, кто от руки самого Иванова смерть принять не пожелает.
Погода стояла хорошая, попутчик взирал с восхищением. Чего еще рыцарю надо?
Ночь рассыпала звезды над головой. Весело потрескивал костер, аппетитно пахло жарящееся мясо, потихоньку бурчал в ожидании желудок, но не сильно бурчал, так, для порядка.
— Моя даже не знает, что титулов у нее прибавилось, — неожиданно сказал Антошка, хотя до этого о Василисе не говорил.
— Кто? — не сразу врубился оруженосец.
— Да жена. Кто ж еще?
— Вы женаты? — Что-то промелькнуло в лице Джоана, словно новость сильно задевала его интересы.
— Знаешь же, как у нас, знатных, бывает, — вздохнул Антошка.
Говорить о том, что женился по любви, он не стал. Почему, сам не понял. Но мало ли чего порою ляпнешь! Надо же вскользь посетовать на трудности благородной жизни! Хочешь не хочешь, а ничего не попишешь. Интересы державы превыше чувств и наших собственных желаний.