Если бы еще кто-нибудь мог указать дорогу в царство Кощея! Но в ответ на вопрос мужики лишь показывали руками одновременно в разные стороны, спорили между собой до хрипоты и не рождали в тех спорах никакой истины. Сколько людей — столько и мнений. Никто костлявого злодея сам не видел, в царстве его не бывал, и потому все руководствовались одними предположениями.
Антошка вконец запутался и надеялся больше на свою звезду, чем на советы многочисленных доброхотов. Судьба сама должна свести его с Кощеем, не прямо сейчас, так чуть позже. Как учит нас главное отображение жизни — кино, любая история обязательно заканчивается поединком героя с главным негодяем. Так, может, не стоит переживать понапрасну? Все равно поединок неизбежен, даже если Иванов надолго застрянет в какой-нибудь деревне. Тогда Кощей непременно объявится там в силу какой-либо случайности. Если Магомет не идет к горе, то гора рано или поздно придет к Магомету.
Запоздало подумав об этом, Иванов невольно пожалел, что не присоединился к Барбусу и Полкану в их лихом набеге. Хоть бы время провел с пользой, а то и с выгодой. Добычу Чизбурек захватил немалую, и не грех заставить его поделиться. Настоящий герой должен не только мир от всякой нечисти спасать, но и выгоду свою блюсти. Герой — это человек, борющийся против всякого Зла, но не за Добро, а за себя. Иначе он просто блаженный. Или святой.
Переживай, радуйся, в любом случае сделанного не воротишь. Не поехал кочевников воевать — ну и не надо. На этот раз Чизбурек обойдется без него. Надо было раньше очередь занимать, до Кощея.
И что за доля богатырская?! Столько времени уходит на поиски, даже непонятно, когда же подвиги совершать? Нет бы таблички с указателями повесить! Видно, злодей — он и в Огранде злодей. Все норовит спрятаться, дабы герой его найти подольше не мог. Будто подобная уловка спасла хотя бы одного изверга! Так с чего они за жизнь цепляются?
Счет дней Антошка давно потерял, направление — тоже. В одной деревне его угораздило побывать целых два раза с разницей в одну ночь. А потом ровная степь сменилась степью холмистой. Езда стала напоминать американские горки, которые в Америке зовут русскими, разве что скорости были другими и никто не норовил содрать денег за билет.
Обзор сразу сузился. Еще с вершины можно было разглядеть другую горушку и часть ложбины между ними, но внизу ничего путного увидеть было невозможно. Приблизился вечер, а Антошка даже не смог узреть ни одной деревеньки или хуторка, короче, места для ночлега. Вороной же вымотался так, что наотрез отказался везти дальше своего хозяина и еле брел устало в поводу, как человек после тяжелой работы.