А вот Иванову было намного легче. Он даже привстал на стременах и затем со всей силой обрушил меч на противника. Разбойник с необычной прытью парировал летящий на него клинок, и богатырский удар не достиг цели. Зато собственный клинок разбойника отскочил назад и плашмя шмякнул своего обладателя прямо по макушке.
Бедолага взвыл и присел рядом с приятелем. Антошка подъехал поближе, примериваясь, как бы половчее разрубить любителей поживы на части, увеличив тем самым их число, но в этот момент чуть в стороне раздался возмущенный голос:
— Эй, братан! Ты че на моих людей наезжаешь?
Иванов повернулся на голос и увидел выехавшего из-за деревьев всадника. Тот был одет в помятый панцирь, плащ не стирался лет пятьдесят и потерял всякий цвет, но щит на левой руке был украшен полустертым изображением замка, а на голове был шлем, больше всего похожий на перевернутое мусорное ведро с торчащей на верхушке парой общипанных перьев.
Увидев первого в своей жизни настоящего рыцаря, Антошка поневоле несколько оробел и потерял дар речи. Он даже забыл, что собирался разрубить своих недавних противников, и лишь благоговейно взирал на благородного воина.
— Че, братан, в натуре, совсем оборзел? Хочешь, чтобы я на тебя всех своих шестерок натравил? — спросил рыцарь.
Идущий из-под шлема голос поневоле звучал глуховато, но тон был преисполнен достоинства до самой откровенной наглости.
Чужую наглость Антошка не любил. Пусть перед ним был натуральный рыцарь, но и Иванов больше полугода являлся князем, а не каким-то там жалким искателем приключений.
— Попробуй, раз самому слабо. Только я не пойму, с какой стати ты за разбойников заступаешься?
— Каких разбойников? — искренне удивился рыцарь.
— Вот этих, — Антошка мечом показал на приходящих в себя несостоявшихся грабителей.
— Да ты ослеп или охренел?! Моих пацанов за бандюганов держишь?! — разгневался воин.
— А кто они, если на большой дороге путников грабят? — в свою очередь разозлился Антошка.
— Кто грабит? Ты че, по моей земле забесплатно проехать хочешь? Да еще моих людей замочить пытаешься? Да я тебя, лоха...
— Я — лох?! Да я рядом с таким не сяду!.. Сам ты чмо! Сейчас я увижу, какого цвета у тебя ливер!
— Ты че, в натуре, стрелку забить хочешь? Мурлом не вышел, чтобы на меня вякать!
— Я?.. — Антошка едва не поперхнулся. — Ты, болван железный, перед тобою князь Берендейский!
Под ведром шлема невозможно было увидать лицо рыцаря, но в тоне его, по-прежнему высокомерном, прорезались и вежливые ноты:
— Да будет ведомо собрату, что мое погоняло — барон фон де Лябр!