— Рано или поздно им это выйдет боком.
Старик пожал плечами.
— Может быть. Но дело не в этом... Нация, сцементированная идеей, способна идти вперед. А Россия утратила идею, ничего не приобретя взамен. Погоня за деньгами, стремление быть похожими на западные государства — все это не то, не то... России могла бы помочь, скажем, национальная идея. Или что-нибудь еще... да хотя бы вознесенное в статус «великой цели» стремление господствовать в космосе. Увы, утрачены идеалы, забыты устремления, разрушены духовные ценности. Сейчас, прости меня, Сережа, в России стало неинтересно жить.
— Вы хотите сказать, что Россия обречена?
— Не обязательно... но пока я не вижу особых перспектив. Общество раскололось не просто на несколько частей, это можно было бы пережить, а на отдельные группки людей. Каждый за себя. Все против всех. Правительство не думает о народе, народ плюет на издаваемые правительством законы, все кто может украсть — воруют, кто не может — мечтает об этом...
— Неправда! — Сергей чувствовал, как его уши наливаются краской, а в душе появляется бешенство. — Есть немало порядочных...
— Есть, юноша, есть. Их очень много... я бы сказал, что людей порядочных в России много больше, чем в той же Америке, где уже несколько десятилетий принцип вседозволенности — по крайней мере в отношении других государств — возводится в статус национальной политики. Но эти люди разобщены. У них нет единой цели, и до тех пор, пока ее нет, все эти умные, порядочные, образованные, честные люди отдают свои души своим семьям, своей работе, своим детям... а не государству, не нации. Замыкаются в своем крохотном, одному им нужном мирке.
Сергей отвернулся. Быть может, Зобов и был неправ... быть может, старый бог неверно оценивал ситуацию... Только и сам Бурун понимал, что в России происходит что-то очень неправильное. Лозунг «за Бога, царя и Отечество» сменился другими лозунгами — «За власть Советов», «За Сталина», «Пролетарии всех стран, объединяйтесь». Затем и эти лозунги исчезли, а на их место не пришло ничего по-настоящему нового... Армия разваливается, становится все менее и менее боеспособной — а ведь армия всегда в той или иной мере отражает суть национальной идеи. Экономика рушится — а чему удивляться, если из каждых ста новоявленных «бизнесменов» девяносто девять думает лишь о том, чтобы нарубить бабок сейчас — а потом будь что будет. Кто в таких условиях будет вкладывать деньги в науку, в серьезное, способное дать реальную отдачу лишь спустя десятилетия, производство?
Дальнейший ужин прошел в тяжелом молчании. Каждому из сидящих за столом было о чем подумать... Зобов искоса поглядывал в сторону нахохлившегося капитана — ему было что сказать. Опыт веков и тысячелетий давал старому Гермесу возможность подсказать выход из положения. Но вот в чем штука... этот парень вряд ли сможет стать мессией, вряд ли сможет объединить вокруг себя народ, повести к яркой, значимой цели. Он человек действия, а для этих целей нужен мыслитель, И самое главное, эти люди должны сами найти решение своих проблем. Им больше не нужны пастыри, не нужны боги, дающие советы с высот Олимпа.