— Кулеш поспел!!! — заорал пухлый Матвейчук, колотя половником по закопченному боку котла. — Эй, налетай, пока есть!
К нему тут же выстроилась очередь. Ярослав хотел было пропустить вперед своих солдат, но, увидев голодные глаза селян, махнул рукой — мол, разбирайтесь сами. В любом случае всех, кто не может драться, из деревни надо убрать, и побыстрее. Пусть хоть поедят на дорожку. Немцы вот-вот очухаются, подтянут сюда танки и пехоту, и...
«А вдруг пронесет? — без особой надежды подумал он. — Чем черт не шутит... у страха ведь, известно, глаза велики. Может, подумают, что у нас здесь силища собралась, да не рискнут...»
Внезапно его дернули за рукав. Ярослав обернулся и увидел ее...
Девочке было лет десять, не больше. Хотя, возможно, и больше — а выглядела она моложе своих лет из-за сильной, болезненной худобы. Но и сейчас, худая и чумазая, в каком-то драном ватнике, она была очаровательна. Чудесные золотые волосы, чуточку припорошенные пылью и копотью, водопадом рассыпались по плечам, огромные голубые глаза смотрели пристально и серьезно.
— Дядя офицер! — Голос звонкий, как веселый весенний ручеек.
Ярослав присел на корточки.
— Здравствуй, солнышко... — почему-то в этот момент теплое, лучистое слово вырвалось у него само собой.
— Дядя офицер, — повторила девочка, — вы немцев обязательно побьете?
— Обязательно, — веско ответил он и широко улыбнулся. — Обязательно побьем. Всех до единого.
— Это хорошо, — ответной улыбки не последовало, взгляд малышки оставался все таким же серьезным. — А можно, я посмотрю.
— Нет, солнышко... как зовут-то тебя?
— Ольга, — представилась она, совсем как взрослая.
— Нет, Оленька, нельзя. Здесь очень опасно, особенно для маленьких девочек.
— Они убили маму... и папу, и Петьку. Петьку тоже жалко, хотя он и противный, и за косы дергал все время. Я хочу посмотреть, как вы их будете победять... — Она запнулась, понимая, что сказала что-то не так, затем уточнила: — Как вы их побьете.
Ладонь лейтенанта скользнула по мягким золотистым волосам.
— Прости, маленькая, но нельзя. Давай сделаем так, Оленька... после того, как мы их победим, я приду к тебе и расскажу, как все было. Ладно?
По глазам девчушки было видно, что предложенный вариант ее никак не устраивает.
— Матвейчук! — рявкнул лейтенант, поднимаясь. — Дуй сюда.
Кашевар сунул черпак ближайшему солдату, грозно зыркнул глазом — мол, в меру клади, а то на всех не хватит, и трусцой устремился на зов. Бегать толстяк не любил, но и неприятностей за нерасторопность огрести не желал.
— Девочку накормить, напоить, выдать шоколадку... молчи, молчи, знаю я про твои заначки. Потом соберешь всех гражданских... кроме этого, охотника, и отведешь в тыл. Ясно? И запомни, Матвейчук, если через два часа тебя не будет здесь, голову сниму. Вопросы есть? Выполняй.