– Пойми, я просто не хотел, чтобы ты узнала от кого-то другого.
– А что, если... что, если я беременна? – выдавила она сквозь слезы, и его обуял темный страх, близкий к панике.
– Ты не беременна.
– Я... я не уверена.
Кендалл всхлипнула, попыталась овладеть собой, но потом, махнув на все рукой, бросилась ему на грудь. Руки Харли сами собой, без участия его воли, обвились вокруг нее. Он слегка передвинулся, чтобы пляжный зонтик, хлопающий на ветру, хоть частично закрывал их от окон на случай, если матери Кендалл вдруг вздумается взглянуть в их сторону.
– Мы все уладим. Я же сказал тебе...
– А я тебе сказала, что ни за что не буду делать аборт! – воскликнула Кендалл с такой страстностью, что он испугался. – Отец меня убьет.
Она обмякла у него на руках, и он уловил запах ее загадочных духов, которые тетка каждый год присылала ей из Парижа на Рождество.
– Все как-нибудь уладится.
– Как?
– Я... я не знаю, – признался Харли.
Он чувствовал, что слишком молод и ему со всем этим не справиться. В глубине души он не верил, что Кендалл беременна: это было бы слишком удобно, это решало все ее проблемы. Но ему хотелось стопроцентной уверенности, а где было ее взять?
– Хочешь, я пойду с тобой к доктору? – предложил он.
– Пойдешь?!
Черт! В ее голосе прозвучала такая надежда, хотя он-то намеревался всего лишь доказать, что она блефует. Так неужели это правда? Неужели он действительно станет отцом?
– Да, конечно.
– Визит назначен через три недели.
– Так долго?
– Я обратилась к доктору Спэннеру из Ванкувера. Это очень известный врач, и к нему всегда очередь. – Кендалл улыбнулась ему. – Прошу тебя, пока мы все не проверим, не надо делать поспешных заявлений о том, что ты женишься на Клер.
Она прижалась головой к ее груди, и он понял, что не сможет ей отказать. Ему это никогда не удавалось. Господи, ну почему он такой мягкотелый?
– Харли! – вновь заговорила Кендалл так тихо и жалобно, что он еле расслышал ее тоненький голосок за грохотом прибоя.
– Что?
– Я люблю тебя. – Она тяжело вздохнула ему в рубашку. – Что бы ни случилось, я всегда буду тебя любить!
– Не надо. Прошу тебя, Кендалл.
– Я на все готова, чтобы тебя не потерять.
– Это бессмысленный разговор.
– Может быть. – Она вскинула голову, ее лицо дышало невинностью, ненакрашенные губы были маняще приоткрыты. – Но я говорю серьезно. Чего бы это ни стоило, я все сделаю, чтобы вернуть твою любовь.
Да, она говорила серьезно.
Уэстон раскурил сигарету и оставил ее дымиться в пепельнице рядом с раковиной, а сам плеснул в лицо горячей водой и намылил щеки мыльной пеной. Глаза у него были воспалены с похмелья, в голове стучало, но он ни секунды не жалел о том, что так бурно провел прошлую ночь.