– Ш-ш-ш... – Он поцеловал ее в макушку. – Это не твоя вина.
– А чья же еще? Он был страшно расстроен, Кейн! Я попросила ночного сторожа присмотреть за ним, но...
– Никаких «но». – Взяв Клер за руку, он подвел ее к брезентовому навесу и усадил на сухую землю. Она продолжала цепляться за него, как за якорь спасения, – Все будет хорошо.
– Каким образом? Ведь он умер, Кейн. Умер!– Она в отчаянии заколотила кулачками по его груди.
– Но ты жива! Не надрывай себе душу, Принцесса.
– Не называй меня...
– Ладно, не буду. Не все так страшно, Клер, я же здесь. Ты ведь знала, что я буду ждать тебя, верно?
Конечно, она знала, потому и прискакала сюда. Но чувство вины затопило ее, накрыло с головой.
– Просто я недостаточно сильно его любила. – Громко всхлипывая, Клер отстранилась и посмотрела в глаза Кейну. – Из-за тебя!
– Это не твоя вина, – повторил он. – Ты ничего плохого не сделала, Клер. Ровным счетом ничего.
Пристально глядя на нее, Кейн опять притянул ее к себе и нашел губами ее губы. В нем больше не было нежности, он поцеловал ее с долго сдерживаемой страстью. Его сильные руки сжимали ее с такой силой, что она больше не могла дышать, не могла думать. Боль постепенно ушла, уступая место пульсирующему где-то в глубине желанию.
Клер смутно понимала, что целоваться с ним – это неправильно, но ей уже было все равно. Она знала, что он скоро уедет, и отбросила всякую осторожность.
Кейн уложил ее на спальный мешок и сам лег рядом. Его пальцы нащупали края ее футболки и скользнули внутрь, прогоняя прочь притаившуюся в душе печаль и чувство вины. Кейн стянул с нее футболку через голову. Его глаза потемнели от страсти, высоко на скуле дергался мускул.
– Ты красивее, чем...
Он положил ладони ей на грудь, и горячая волна страсти прокатилась по телу Клер. Будь что будет. Она застонала, когда он поцеловал ее, а потом его губы нашли ее грудь, захватили и тихонько потянули один из сосков.
– Кейн! – вскрикнула она, прижимаясь к нему всем телом. – Кейн...
Деревья над головой закружились каруселью, а внутри у нее, в самом заветном, потаенном месте, запульсировал влажный жар. Какой-то голос в самой глубине ее сознания твердил, что это чужой человек, что она не любит его и даже просто не знает, но Клер не слушала. Не хотела слушать. Увлекаемая потоком страсти, она подняла руки и сбросила куртку у него с плеч, а затем стала стягивать футболку. Но Кейн сам сорвал с себя выношенную трикотажную тряпку через голову.
Солнце уже поднялось над восточной грядой гор, туманный рассвет уступил место яркому утру. Клер провела ладонями по груди Кейна, глядя, как играют и сокращаются рельефно выступающие мускулы.