– Как Ронни Клюг?
У Миранды непроизвольно напряглись плечи и шея, она поставила портфель на пол и невольным жестом дотронулась до крошечного шрама на шее.
– Я не думаю...
– Это может быть еще кто-нибудь из тех, кого ты когда-то засадила за решетку, Ранда. Ты уже столько лет тут работаешь, что за это время кое-кто из твоих подопечных мог отсидеть свое и выйти.
– Этот человек похож на бывшего заключенного?
– Не знаю. Вообще-то, не похож, но трудно сказать наверняка. Помнишь Теда Банди? Красивый малый. Обаятельный. Просто убийственный шарм!
– Тут нечего возразить, – согласилась Миранда.
– Петрильо просматривает твои старые дела. Особенно тех, кого ты упекла за драки и избиения. Вся беда в том, что список слишком длинен.
– Слушай, Луиза, не надо так из-за меня дергаться, ладно? Только потому, что какой-то тип что-то вынюхивает.
– Тут есть из-за чего дергаться. Похоже, этот человек из тех, кто просто так не отступится. Так что советую тебе почаще оглядываться, пока будешь отдыхать.
«Отдыхать! Если бы Луиза только знала, если бы могла вообразить, что я собираюсь делать, куда направляюсь.»
Обычно Миранда была не склонна к нервным припадкам, но страхи Луизы, а особенно упоминание о Ронни Клюге, сильно подействовали на нее. Ронни Клюг и его двенадцатидюймовый нож.
Мысль о предстоящей встрече с отцом тоже не улучшила ей настроения. Направляясь к машине, Миранда чувствовала, что все внутренности у нее как будто стянуло узлом. Датч Холланд привык добиваться своего любой ценой – и от бывшей жены, и от дочерей, и от сотен своих служащих. И вот теперь ему зачем-то потребовалось видеть ее, свою старшую дочь.
Бросив портфель в багажник, Миранда окинула взглядом стоянку, потом заглянула через окно на заднее сиденье своего «Вольво» и, только убедившись, что никто не прячется по темным углам, села за руль. Стараясь не обращать внимания на головную боль, от которой разламывались виски, она влилась в поток машин, медленно продвигавшихся к выезду из города. Кондиционер в машине был выключен, поэтому она опустила стекло, и в машину сразу ворвался порыв горячего летнего воздуха, который нельзя было назвать ветром. Миранда мельком поймала свое отражение в зеркале заднего вида. Ничего хорошего. Помада на губах стерлась, тушь с ресниц осыпалась, глаза красные и воспаленные, волосы, стянутые на затылке строгим узлом, начали выбиваться из прически.
– Отлично, – пробормотала она, перестраиваясь в другой ряд, сорвала с волос скреплявшую их широкую мягкую пряжку и бросила ее на сиденье рядом с собой. – Просто отлично.