– Денвер. Нам с вами придется часто видеться, так что официальный тон лучше отбросить сразу. – Обаятельная, но фальшивая полуулыбка, призванная обезоружить ее И поощрить к дальнейшей словоохотливости, тронула его губы. Однако серые глаза так и остались холодными, в них не мелькнуло даже слабой искорки понимания и сочувствия. – Полагаю, сестры повторят вашу легенду слово в слово.
– Это не легенда! – вмешалась Тесса.
– Тогда почему же никто не видел вас в кинотеатре? – Его черные брови сошлись на переносице, словно он глубоко задумался. – Разве это не удивительно? Ведь всей округе вы очень хорошо знакомы, вы принадлежите к одному из богатейших семейств.
– Мы ни с кем не разговаривали.
– Нет? Даже в закусочной?
– Мы запаслись содовой перед выездом из дому, – тихо вставила Клер.
Он потер подбородок.
– И вы ни разу не вылезали из машины в течение... сколько же это было? Трех или четырех часов? Даже в туалет не ходили?
– Я этого не припомню, – быстро сказала Миранда, боясь, что Клер все испортит.
– Значит, за все это время вы не встретили никого из знакомых. Вам не кажется, что в это невозможно поверить?
– Тем не менее так и было. – Миранда говорила очень спокойно. – Конечно, там было много машин – семьи с детьми, подростки, – но никого по соседству с нами я не узнала. Как я уже говорила шерифу во время дознания, рядом с нами стоял белый фургон с деревянными панелями по бокам, в нем была какая-то семья с детьми. С другой стороны от нашей машины место оказалось незанятым. Впереди нас стоял пикап – темный, с целой батареей фонарей на крыше. Кроме них, я никого не помню.
– А вы были в черном «Камаро»?
– Именно так. Я знаю, что полиция кое-кого опросила в ту ночь. Но если никто из опрошенных нас не видел, это еще не значит, что нас вообще никто не видел. Просто они опросили не всех.
– Парень, продававший билеты, вашей машины не запомнил.
– Как он мог кого-то запомнить? Мимо него в тот вечер прошло слишком много машин.
Кулаки у нее сжались сами собой, но Миранда заставила себя разжать пальцы. Уж если она чему и научилась за годы юридической практики, так это скрывать свои эмоции; а в данный момент у нее была одна цель: как можно меньше сообщить Денверу Стайлзу о той ужасной ночи.
Датч поднялся на ноги и, поморщившись, потер больное колено.
– Полиция ничего толком не узнала о той ночи по очень простой причине: я их купил на корню.
– Папа, не надо! – предупредила Миранда.
Она все еще не могла поверить в это, хотя Датч уже во второй раз признал, что пресек ход расследования. Как же далеко он может зайти, чтобы добиться своего?