Харли был иного мнения. Когда его отец вернулся к себе в кабинет, а Пейдж тактично, хотя и неохотно удалилась, он повел Кендалл на обшитую кедровым деревом веранду, нависшую высоко над каньоном. Глубоко внизу по дну каньона бежала, торопясь к морю, река Чинук. Верхние ветки пихтовых деревьев защищали веранду от летнего солнца, а шум потока приглушал их голоса.
– Не знаю, что ты здесь делаешь, – сказал он, закрывая за собой тяжелую дверь.
Сделав глубокий вдох, Кендалл простодушно призналась:
– Я люблю тебя.
– Мы уже это обсудили.
– Я хочу стать твоей женой.
– Нет, не хочешь.
– Ради бога, Харли, не спорь! Ты прекрасно знаешь, чего я хочу! – Похожая на эльфа, почти прозрачная Кендалл шагнула ближе и обдала его ароматом своих духов, заглушившим терпкий запах подступающего леса. – Мы же занимались любовью. Прямо здесь, на этой веранде, в твоей машине, в твоей постели. Ты лишил меня невинности, и ты... Тогда ты говорил, что любишь меня!
Он стиснул зубы и крепко ухватился пальцами за поручень, увидев слезы у нее на глазах.
– Ачто, если... что, если я забеременела? – продолжала Кендалл.
У Харли чуть не остановилось сердце. Беременна? Кендалл? Ноги у него подкосились, перед ним словно разверзлась пропасть. Нет, она не могла залететь! Они предохранялись. Он предохранялся, если на то пошло!
– Ты не беременна.
– Нет. – Она сокрушенно покачала головой, и ее светлые волосы вспыхнули на солнце. – А жаль. Лучше бы это было правдой.
– Чтобы я женился на тебе?
– Да! Я сделаю тебя счастливым, Харли!
Кендалл схватила его руку обеими руками и начала поднимать ее к своим губам, но Харли резко вырвал руку. Он и без того чувствовал себя подонком и не хотел, чтобы она перед ним унижалась.
– Все кончено, Кендалл. Я не знаю, что еще я должен сказать или сделать, чтобы тебя убедить.
– Неправда, ты все еще меня любишь.
– Нет.
Кендалл отшатнулась, словно он ее ударил. Слезы полились всерьез, она с трудом подавила рыдание. Харли никогда не был таким бессердечным. Глуповатым – да. Наивным – безусловно, он неоднократно ей это демонстрировал, но бессердечным? Нет, никогда. И он никогда не мог спокойно смотреть, как она плачет.
Понимая, что совершает колоссальную ошибку, Харли вздохнул и обнял ее.
– Прости, Кендалл, мне очень жаль, – сказал он, прижимаясь губами к ее волосам. – Честное слово, жаль.
– Просто люби меня, Харли. Неужели я прошу слишком многого?
Она запрокинула лицо и поцеловала его с такой страстью, что он даже удивился. Поцелуй был горячим, требовательным и соленым от слез. На секунду Харли поддался порыву, колени у него ослабели, но он тут же опомнился и поспешно отступил, разжав руки.