– ...или если тебе хорошо заплатили за ложь, – спокойно закончил Нейв. – До меня дошли кое-какие слухи. Говорят, ты продал свою историю какому-то репортеру – то ли из Сан-Антонио, то ли из Далласа.
Калеб побелел.
– И где гарантия, что под присягой ты соврал, а журналисту за кругленькую сумму рассказал правду?
– Ах ты, ублюдок!
– Это уж точно.
– Убирайся, Смит! – трясясь, просипел старик. – Я умираю и хочу очистить свою совесть, прежде чем встречусь с Создателем. Вот и вся правда, другой нет. А теперь выметайся, пока я не позвал людей и тебя отсюда не вышвырнули!
Что ж, добавить было нечего. Если на душе у Калеба Сваггерта и оставались какие-то тайны, он явно намеревался унести их с собой в могилу.
– Если еще что-нибудь припомнишь, дай мне знать.
– Пошел вон!
Нейв неторопливо направился к дверям.
– Смит!
Обернувшись, Нейв увидел, что иссохшие губы Калеба кривятся в страшной и жалкой усмешке.
– Храни тебя господь, Смит. Бог свидетель, без его помощи тебе не обойтись!
Тяжелая тюремная дверь захлопнулась за его спиной.
Росс Маккаллум вышел на свободу.
Наконец-то!
Десять лет жизни – за решеткой всего восемь, но десять лет непрерывного кошмара – потеряны для него навеки.
Больше всего ему сейчас хотелось закатиться в первый же попавшийся бар и устроить грандиозную пьянку. Бутылка «Хосе Куэрво», горячая девчонка, дешевый мотель – что еще нужно для счастья?
Но еще сильнее Росс Маккаллум хотел отомстить.
Он вдохнул полной грудью свежий воздух. Господи, хорошо-то как! Помахал рукой часовому на вышке. «Катитесь вы все! – произнес мысленно. – Жалкие сокамерники, тупоголовые охранники, начальник тюрьмы – болван, строящий из себя господа бога, – катитесь вы все куда подальше, мне до вас больше дела нет!»
– Ладно, хватит, – пробормотал он сквозь зубы и сплюнул на выщербленный асфальт.
Он на свободе – это главное. И обратно не вернется. Ни за что. Каждое утро, просыпаясь в камере, снова и снова видя над собой один и тот же осточертевший потолок и вдыхая мерзкую тюремную вонь, он клялся себе, что никогда больше сюда не попадет. Пусть его лучше пристрелят.
Закинув на плечо сумку со скудными пожитками, Росс зашагал к потрепанному фургончику, притулившемуся у тюремной стены. За рулем, покуривая сигаретку и рассеянно прислушиваясь к какой-то слащавой песенке по радио, сидел единственный в целом мире человек, на которого Росс мог положиться, – Мэри Бет Луни, его дважды разведенная младшая сестра. Одной рукой она придерживала сигарету, другой машинально отстукивала ритм на руле. Обручального кольца на руке Росс не заметил – что, учитывая вкусы Мэри Бет в выборе мужей, было, пожалуй, к лучшему.