Ум Джека не имел к этому отношения. Все было ясно только для Тео, но это не означало, что он согласен с решением брата. Тео сам позвонил Татуму, но ничего от него не добился.
– Ведь это может доказать твою невиновность. Неужели ты этого не понимаешь?
– Никакой ДНК я сдавать не буду.
– Но это дерьмо срабатывает. Именно тест на ДНК избавил меня от смертной казни.
– У тебя не было выбора, Тео. Ты уже был приговорен к смертной казни.
– То же самое они хотят сделать и с тобой. Согласись на этот анализ.
– Нет.
– Дерьмо, Татум, почему, черт побери, нет? Мы всю ночь рыбачили. Ты невиновен. Я знаю, что ты невиновен.
– Тогда перестань приставать ко мне с этим трахнутым анализом.
Разговор мог продолжаться еще лет тридцать, но Тео так и не удалось бы ни в чем убедить брата. Если уж Татуму что-то втемяшилось в голову, из него этого не выбьешь. Он всегда был таким. Но возможно, на этот раз Татум был прав. Джек Свайтек не понял этого. Значит, так тому и быть. Раз Татум не хотел принимать совета, это его дело. Люди не считали Татума человеком принципиальным, но никто не знал его так, как Тео. А Тео точно знал, что творилось в голове брата. Двое черных парней, не единомышленники-братья, не братва из одной шайки, не люди, сидящие на одной и той же игле, но братья настоящие, они вышли из одного чрева, их родила одна полоумная мать, которая однажды вечером ушла и не вернулась. Какой-то мешок дерьма перерезал ей горло, решив, что ее оральный секс не стоит потребованных десяти долларов. Был ли у них один отец, неизвестно (но скорее всего был, потому что они очень походили друг на друга). Впрочем, братья все равно не знали, что он, черт побери, собой представлял. Одного алиби, подтвержденного этими выросшими на улице ребятами, Ларсену и его кровожадным помощникам по сыску не хватало. Им была нужна ДНК – железное, научно обоснованное доказательство вины или невиновности. В противном случае алиби .Татума не стоило ни шиша. «Пошли они на... – вот все, что мог сказать Татум. – Все они.
Тео понимал это. По крайней мере ему хотелось это понять. Трудно оставаться в стороне и видеть, как его брат отказывается от прекрасной возможности доказать свою невиновность, восстановить свое доброе имя, направить гончих псов по какому-то другому следу. Особенно после четырехлетнего пребывания в камере смертников за преступление, совершенное другим человеком. Только настоящий мужчина мог посмотреть детективу по делам об убийстве прямо в глаза и сказать: «Ты хочешь взять меня? Приходи и бери». Тео восхищался этим качеством брата. В этом отношении они во многом походили друг на друга. Братья Найт никогда не отступали ни перед кем и ни перед чем и никогда не поддавались панике, оказываясь в самых кошмарных обстоятельствах. За одним исключением. Существовал некий демон, с которым Тео никогда не сталкивался. Он больше никогда в жизни не посещал того злополучного 24-часового магазина, где обнаружил сотрудника, лежавшего в луже крови.