– Нет, плохо. Дураки, может быть, и поверят, но те, у кого есть деньги и кто навидался подобных тебе особ, – вряд ли.
Глаза ее наполнились слезами, и она еще больше похорошела.
– Тогда мне придется сыграть девственницу, как Жанне Орлеанской. Мне это нетрудно. Я еще не спала с мужчиной.
– Не может быть!
– Мне лучше знать это! – разъярилась Керисса.
– Сколько же тебе лет?
– Не знаю точно… около семнадцати.
– Ты так молода?
– Но я прошла через многое и выгляжу старше своих лет. Мне так часто приходилось скрывать свой возраст…
– Чтобы понравиться палачам?
– И такое бывало…
– А чем же ты их удовлетворяла?
– Разными способами…
Шелдон прервал ее дальнейшую исповедь жестом. Вряд ли ему доставило бы удовольствие услышать, на какие извращения способны мужчины, опьяненные внезапно свалившейся на них властью.
– Ты молодец. Ты здорово сыграла роль графини. Дай мне подумать, прежде чем я что-либо решу.
Он уставился на пламя, пожирающее поленья в камине.
– Ты случайно не знаешь, кто-нибудь из семьи герцогов де Валенс успел удрать в Англию?
– Никто. Их всех прихлопнули, как букашек на одном пне. Мой папаша заявил, что только трусы покидают свою страну. Он согласился умереть, лишь бы не прослыть трусом.
– А его вдова… герцогиня?
– Ее вскоре отправили на гильотину… вместе с ее любимым священником. Может быть, в этом и была высшая справедливость. Она слишком обожала его.
Шелдон Харкорт провел пальцем по ее щечке.
– Ты кровожадное дитя.
– Что поделаешь, если я ее ненавидела! Она втоптала мою мать в грязь…
– Разумеется. Ведь она ревновала.
– Она лишилась любви супруга по своей собственной вине. Какой мужчина согласится лечь в постель с этой святошей, восклицающей все время: «О, как это ужасно, как постыдно, как унизительно!»
– А ты сама слышала подобные восклицания? – не удержался от ехидного вопроса Шелдон.
– Мне удавалось иногда подслушать под дверью, – с чарующей непосредственностью призналась прекрасная гостья.
– А как ты приобрела манеры аристократки? Тоже подслушивала, подглядывала?
– Да, прячась за портьерами или за деревьями в парке. Как вы догадались, монсеньор? Я, ловкая как обезьяна, взбиралась на верхушки деревьев и пряталась в ветвях. Я даже видела короля и королеву, как они целовались…
– Друг с другом?
– Нет, он с одной придворной дамой, а она с кавалером…
– Оставим эту тему. Ладно, что тебе требуется?
– Не что, а кто! Товарищ, подельник… Вы склонны к авантюрам, я тоже авантюристка. Давайте работать на пару, монсеньор.
«Монсеньор» легко слетало с ее языка, словно уже предназначенная для Шелдона воровская кличка.