– Я лейтенант Джастин Уолингфорд.
Граф немедленно выпустил ее руку, его лицо застыло, а в глазах сверкнуло какое-то чувство, первобытное, кровоточащее, – если бы Лорелея не знала, что такого не может быть, она бы сказала, что это ненависть.
– Значит, вы младший сын Габриэля Уолингфорда?
– Вы знаете моего отца? – От гордости Джастин еще больше выпрямился.
Улыбка графа была холодной и официальной.
– Да-да, конечно. Он старый друг нашей семьи.
За его словами определенно что-то скрывалось, Лорелея это точно почувствовала. Граф оглядел толпу:
– Сегодня его, случайно, нет здесь?
– Он прибудет в порт не раньше чем через неделю.
В лице графа на миг сверкнуло разочарование.
– Жаль. – Он повернулся к Лорелее. – Я вижу, все приготовились к следующему танцу. Могу я иметь удовольствие пригласить вас?
Прежде чем она успела ответить, в разговор вклинился Джастин:
– Лорелея не любит танцевать.
Граф его проигнорировал и устремил на нее дерзкий взгляд:
– Мадемуазель?
– С удовольствием, – не раздумывая сказала Лорелея.
По виду Джастина она поняла, что ответ был неверный. Ну и пусть. Она умеет с ним управляться. Завтра он ее простит – так всегда бывало. Она приняла руку графа, и он вывел ее на середину зала. Как только они заняли свое место, заиграла музыка.
В его сильных руках Лорелея трепетала, как юная дебютантка на первом балу. Запах сандала, исходящий от графа, кружил ей голову. В каждом его точном, безупречном шаге чувствовалась первобытная сила. Весь он был как лев перед прыжком.
Его загорелое лицо выделялось из толпы бледных лиц денди. Но более того, в этом человеке ей чудилось нечто опасное, как будто ему было что скрывать, – она чувствовала это интуитивно.
Может, он шпион «Патриотов» или двойной агент, работающий на Англию? Он даже мог быть одним из беженцев[2], прорвавшихся сквозь блокаду и наводнивших Чарлстон после того, как британцы запечатали порт.
– Вы долго пробыли в колониях? – спросила она.
– В последнее время я нигде не живу подолгу.
Она опять почувствовала, что он чего-то недоговаривает, и решила проявить любопытство:
– Могу ли я набраться дерзости и спросить, кто пригласил вас на прием?
В его глазах заплясал смех.
– Не будем говорить обо мне, лучше расскажите о себе, мадемуазель.
– Обо мне? – Она нахмурилась.
– Да, расскажите, как такое прелестное создание оказалось обрученным с плосколицым англичанином.
На миг в ней вспыхнула злость.
– Джастин не плосколицый.
Он посмотрел в ту сторону, откуда Джастин наблюдал за ними, как кошка, оберегающая своих котят.
– Он вам не подходит, мадемуазель.