– Перси! Что такое?..
Он приложил палец к губам.
– Шш... Где он?
– Кто?
– Твой муж.
– Разговаривает с кучером, там, во дворе.
Перси, что ты здесь делаешь?
Он заставил ее замолчать чуть заметным жестом.
– Дядя Джон сказал мне, вы остановитесь здесь, чтобы поменять лошадей. Я приехал из Нор-вича повидаться с тобой и ждал несколько часов. Мне надо было увидеть тебя, Таунсенд, и поговорить с глазу на глаз. Я не мог этого сделать в Бродфорде, так как тетя Кейт не разрешала мне приблизиться к тебе, но хотел предупредить тебя – кто-то должен был это сделать.
Брови Таунсенд сошлись на переносице.
– Предупредить меня? О чем? Что же такого он сделал?
– Что он сделал? – неожиданно взорвался он. – О, послушай, Таунсенд, неужели ты так наивна? Я говорю о том, что он тебя обманывает все время, разыгрывая роль преданного жениха, тогда как в действительности ты ему совсем не нужна. Он посватался к тебе только ради твоего приданого – замка, оставленного тебе покойной матерью. Не смотри на меня так! Клянусь, это правда! Моя мать рассказала мне, что герцог совершенно не собирался жениться на тебе, пока она не сказала ему об этом замке.
– Разве тете Арабелле нечего больше делать, как только тратить время на нелепые выдумки? – презрительно спросила Таунсенд.
Перси схватил ее за плечи:
– Господи, Таунсенд, ты считаешь, я это придумал, что намеренно обижаю тебя, когда все это время я ничего больше и не хотел, как только... – Он смущенно закашлялся, но не отпустил ее, а, напротив, слегка тряхнул, испугавшись возмущения, написанного на ее лице. – Я хочу, чтобы ты знала правду, – страстно твердил он. – Чтобы могла защитить себя от него и... решиться немедленно оставить его. Знаю, что теперь, когда вы женаты, это будет труднее, но я не имел возможности сказать тебе об этом раньше. Пожалуйста, Таунсенд, ради себя, оставь его сейчас же. Вернись в Норвич со мной.
Таунсенд закусила губу, так как ее вдруг охватило неудержимое желание рассмеяться, что было бы слишком жестоко. Бедный, все драматизирующий Перси! Он искренне верит, что спасает ее, хотя, конечно, не может не понимать, что попросту оскорбляет Яна и ее, повторяя такие глупости.
– Таунсенд! – умолял он.
Она высвободилась из его рук и, отпрянув, прислонилась к стволу соседнего дерева. Ее лицо вдруг побелело, будто вся кровь отхлынула от него. Перси шагнул к ней, выражение его лица смягчилось, он думал, что причинил ей боль, и хотел утешить, но Таунсенд оттолкнула его. Ее сила и бешенство, звучавшее в ее голосе, удивили его.
– Поезжай домой, Перси! Очень мило с твоей стороны проделать весь этот путь ради меня, но сознаюсь – я никогда не считала тебя способным принимать так близко к сердцу глупые сплетни твоей матушки.