– И много ты знаешь таких песен? – спросил Джейсон, когда все заняли свои места.
Я очень люблю воевать, – честно признался Герцер. – Война, конечно, тяжелое занятие, но она единственное, в чем я преуспел. А если любишь войну, значит, должен знать и ее лицо, и все, что с ней связано, – и плохое, и хорошее, и страшное, в общем все ее три лица Война обладает какой-то странной притягательностью, когда становится неважно, выигрываешь ты или проигрываешь. В древности один генерал сказал: «Хорошо, что война так ужасна, иначе ее бы слишком любили». Музыка для войны – это то же, что еда для секса, она создает нужный настрой. Так что да, я действительно знаю уйму песен и стихов о войне. А еще я умею отлично готовить, – со смехом добавил он.
– Ты странный, Герцер.
– Мне уже об этом говорили, – сказал лейтенант. – С другой стороны, есть люди не такие мрачные, как я. Когда-то Ирландию называли страной печальных военных песен и победных войн. Но Севам стал землей печальных или, во всяком случае, навязанных войн и веселых военных песен. Сейчас я вас научу одной из них.
И над волнами океана вновь раздался мотив, подхваченный дельфино, когда Герцер начал учить воинов песне «Марш в Кэмбред».
Иксчитли напали на рассвете.
Рассветало, с севера дул порывистый ветер. Покачиваясь на волнах, клипер под полными парусами быстро шел на юг со скоростью почти сорок миль в час.
– Отличный денек, сэр, – сказал Джерри, взобравшись по трапу на мостик. – Мне заступать на дежурство?
– Черт, ну конечно, – бросил ему командир корабля, который в это время громовым голосом отдавал приказ повернуть судно по ветру. Убедившись, что команда выполнена, он повернулся к всаднику: – Мне нужно, чтобы наблюдение сверху велось постоянно. Следи, не появится ли чертов кракен. Или, разумеется, корабли Новой Судьбы. Никаких переговоров больше не будет: я не собираюсь корчить из себя дипломата, имея на борту такой груз.
– Слушаюсь, сэр, – ответил уорент-офицер, отдавая честь. Шепа уже вывели, и Джерри, надев перчатки, погрузил виверну на катапульту, радуясь возможности как следует поразмяться. И как только ветер задул слева, он отправился в утренний дозор.
Когда Джерри вернулся, в воздух поднялся Ку, но в это время с мостика раздался крик вахтенного:
– Драконы сигналят, сэр! Номер двадцать четыре и четыре!
– Впереди противник, – расшифровал гардемарин. – Пять кораблей.
– Черт бы их взял, – прорычал Чанг. Преимущество было на стороне его корабля, и скорость у него была больше, да и ветер не был помехой. Но время работало против – поход нужно было завершить в два или три дня, максимум неделю, а это уже совсем другое дело.