Внезапно дверь распахнулась, и Кельвин вихрем влетел в его объятия.
– Папа! – вскричал он с согревающей сердце радостью.
Коул почувствовал, что его настроение сразу же улучшилось. . – Привет, детка. Что происходит?
Кельвин обернулся в его руках и показал на женщину, прислонившуюся к дверному косяку.
– Эшли готовит завтрак! – весело объявил он.
Впервые Коулу удалось хорошо рассмотреть Эшли и, несмотря на то, что он ощущал крайнюю усталость, он почувствовал странно знакомый толчок в груди. Он так и не смог до конца решить, что ему делать: смеяться, плакать или взять ее за руки и утешить. Такой своей реакции он никак не предвидел.
На этой изысканной женщине, которую он помнил, была, похоже, очень дорогая, голубая в тонкую полоску хлопковая блузка, спереди вся испачканная кашей. На одной щеке Эшли был заметен джем – по виду малиновый – и такой же мазок джема был на плече. Ее волосы, тщательно причесанные в момент их первой встречи, пребывали в полном беспорядке. А глаза ее, сиявшие серебром в пятницу, казались теперь остекленевшими, как это бывает у людей, которые смотрят по ночам фильмы ужасов или проводят много часов перед компьютером. Его глаза выглядели так почти постоянно.
Но, к своему удивлению, больше всего внимания он обратил на то, как вытертые джинсы обтягивают ее стройные бедра. Он мог бы физически почувствовать, как приятно будет обнять ее округлую попку и прижать ее мягкую плоть к своим мускулам. Беспокоящее осознание ее женской сути, а не просто как коллеги его брата, пронзило Коула насквозь и отдалось поразительным напряжением в животе. Словно кровь со свистом и гулом ворвалась в свои русла... Это было давно забытое ощущение, и оно вернулось в тот момент, когда он меньше всего ожидал этого, именно тогда, когда он уже начал привыкать к своей размеренной холостяцкой жизни.
Позволить влечению вновь пробудиться при виде женщины, которая, вероятно, была точной копией Натали – амбициозной, эгоистичной и очаровательной?! Хотя он был вынужден признать, что в тот момент Эшли Эймс выглядела далеко не очаровательно. Она выглядела так, как будто провела десять тяжелых решающих раундов с боксером-профессионалом.
– Слава Богу... – пробормотала она с искренним вздохом облегчения, и Коул никогда еще в своей жизни не чувствовал себя так высоко оцененным, хотя какой-то крохотный участок его мозга отметил тот факт, что на него смотрели скорее как на спасательный круг, чем как на долгожданного мужчину-спутника. Так как он был едва знаком с этой женщиной, он вскользь удивился тому, что эта мысль так задела его, однако был слишком усталым, чтобы останавливаться на ней.