– Правильно. Рори действительно думает о вас е Коулом как о своем лучшем достижении. Он был бы просто раздавлен, если бы не сработало так, как он планировал.
– Как он планировал? Что это значит? Рори не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами с Коулом.
Элен усмехнулась и закатила глаза.
– О, святая святая невинность. Кто заставил тебя делать этот ролик, хотя ты торжественно поклялась, что никогда не возьмешься за такое?
– Действительно, он. Но я согласилась только потому, что он мои друг, и потому, что он был в отчаянном положении. – Ха!
– Что это значит?
– Это значит, дорогая, что Рори величайший сценарист наших дней. Его каминная полка завалена различными наградами...
– Нет у него никакой каминной полки.
– Как угодно. Перестань отклоняться от темы. Он мог бы пригласить любого режиссера на эту съемку, и ты это знаешь. Но я даже не уверена, что он когда-нибудь думал о ком-нибудь еще. Я думаю, все это было грандиозным заговором от начала до конца.
– Заговором?
– Можем поспорить, но наш друг занимается сватовством.
Глаза Эшли сузились, и она уставилась на Элен в недоумении.
– Чем он занимается?!
Ее сердце упало, и она вздохнула. Она не понимала, почему была так удивлена. Рори во многом признался ей в день его свадьбы, да и потом они е Элен совещались в тени, как двое детей, собирающихся сделать какую-то маленькую пакость...
– Сватовством! – радостно повторила Элен, подтверждая ее впечатление, что между ними существовал заговор. – Это древняя профессия. В определенных кругах она считается благородным делом, заслуживающим благодарности.
– Благодарности! – вскричала Эшли. – Если ты права, то я собираюсь свернуть ему шею! А твоя – может быть следующей.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы же заговорщики!
Элен даже и не старалась выглядеть виноватой. Наоборот, смелая улыбка не покидала ее лица.
– Ты уклоняешься от темы, – это все, что она сказала.
– От какой?
Элен улыбнулась еще шире. Она выглядела до омерзения довольной чем-то.
– Ведь это сработало, – ответила она, смеясь. – И достаточно хорошо, на самом деле.
– Я уезжаю отсюда. Южная Америка и отдаленные деревушки кажутся мне все лучше и лучше, хотя я ненавижу горную высоту и примитивные водопроводы. Ты просто больна, а Рори ходит по острию бритвы.
– Нет, я не больна: просто я была в почти таком же состоянии, как ты сейчас, когда сходила с ума по Полу и отказывалась признавать это.
Глаза Эшли превратились в щелки. Она смотрела на сестру с отвращением.
– Так значит, ты злорадствуешь?
– Точно! – прозвучал веселый ответ. – Кроме того, ты не сможешь уехать.