Как— то раз я стоял на верхушке дюны, борясь с тягой ветра в змее, вцепившись, и притягивая, и направляя, и поворачивая, и тут шнур обвился вокруг шеи Эсмерельды, и у меня появилась мысль. Используй воздушный змей.
Я обдумал все спокойно, стоя так, как будто ничего, кроме постоянно расчета движений змея не занимало меня, и решил, что озарение было разумным. Когда я подумал об этом, намерение приняло форму, расцвело и развернулось в то, что в финале и стало Немезидой моей кузины. Помнится, тогда я ухмыльнулся и опустил свой змей, быстро и резко провел его над травой и водой, песком и заливом, лавируя поперек ветра. Змей дернулся, налетел и ударил девочку, сидевшую на верхушке дюны и спазматически дергавшую струну, соединенную с небом, которую Эсмерельда держала в руке. Эсмерельда обернулась, улыбнулась и вскрикнула. Я тоже засмеялся, одинаково хорошо контролируя вещь в небесах и мысль внутри меня.
Я построил большой воздушный змей.
Он был такой большой, что не поместился в сарае. Я сделал его из алюминиевых колышков от старых палаток, часть из них я давно нашел на чердаке, а часть на городской помойке. Сначала в качестве ткани я использовал черные пластиковые мешки, но позже заменил их тканью от палатки с чердака.
В качестве поводка я использовал толстую оранжевую рыболовную леску, намотал ее на специальный барабан катушки, которую укрепил и оснастил тормозом. Хвост змея был из сложенных гармошкой журнальных страниц журнала Оружие и амуниция, который я регулярно покупал в то время. На ткани я нарисовал красной краской голову собаки, тогда я еще не знал, что я не Пес. Отец сказал мне, что я родился под знаком Пса, поскольку Сириус был в зените. Ладно, это был просто символ.
Однажды утром я очень рано вышел из дома: солнце только-только поднялось над горизонтом, остальные еще не проснулись. Я сходил в сарай, взял змея, прошел вдоль дюн, приготовил змея к запуску, забил в землю колышек от палатки, привязал к нему нейлоновую нить, потом запустил змея на коротком поводке. Я потел и удерживал его с трудом, даже при относительно легком ветре, мои руки нагрелись, хотя я надел толстые рабочие рукавицы. Я решил, что змей сработает, и опустил его на землю.
В тот же день, при том же, дувшем в Северное море, но усилившемся ветре Эсмерельда и я как обычно пошли гулять, остановившись сначала у сарая, чтобы взять разобранный воздушный змей. Эсмерельда помогла отнести его далеко в дюны, преданно прижав к плоской груди катушку с леской, щелкая переключателем на барабане. Наконец мы дошли до места, которое нельзя было увидеть из окон дома. На вершине высокой дюны, смотрящей в сторону далекой Норвегии или Дании, трава была похожа на волосы, сдутые со лба и указующие в море.