Эмили с улыбкой кивнула.
– Не переступая границ дозволенного.
– Разве существуют таковые, если речь идет о твоем ребенке? – Колтер замолчал, чтобы не добавить: и женщине, которую любишь. Ему нужно было выговориться, в нем опять поднималась горечь. – Сначала вы предлагаете мне помощь, мадам, а потом связываете руки.
– Только Элизабет может развязать их. Через несколько минут она спустится сюда вместе с Николь. А я, полковник, если вы еще раз любезно поможете мне, вас покину.
Когда они дошли до лестницы, к ним присоединилась Рут, чтобы осветить путь. Эмили пожелала ему спокойной ночи, и тут появилась Элизабет с дочерью на руках. Неровный свет лампы причудливо окрашивал их лица, Николь хихикала, и Колтер вдруг страстно позавидовал Элизабет, которая что-то шептала ей на ухо, и безумно захотел обнять их обеих. Николь поцеловала Эмили, а потом Элизабет повернулась к нему, и малышка сказала:
– Мама разрешила поцеловать тебя.
Когда он подставил щеку, сладкое, душистое детское тепло окутало его. Прикосновение губ было мимолетным, но вдруг крошечные пальчики коснулись шрама на его лице:
– Это очень болит?
Стараясь продлить ее прикосновение, Колтер прошептал:
– Больше нет.
– Когда мама поцелует, все проходит. Хочешь, она поцелует?
– Николь! Думаю, что полковник...
–...был бы весьма признателен, – закончил Колтер с довольной улыбкой.
Элизабет слегка коснулась губами его щеки, получив одобрение дочери. К ее удивлению, Николь еще дважды легонько поцеловала шрам, как будто хотела гарантировать исцеление.
– Желаю вам всего доброго, полковник, – сказала молодая женщина и отвернулась.
– Можно я донесу ее вместо тебя? – Колтер глядел на девочку, как будто ждал ее разрешения, а вовсе не матери.
– Мы сначала молимся.
– Тем более я должен присоединиться к вам, сегодня мне есть, за что благодарить Бога. – Он протянул руки дочери, не желая больше ждать.
Поколебавшись, Николь согласилась. В глазах Элизабет сверкнул гнев. Желание Колтера войти в их жизнь возмущало ее, но она не хотела устраивать сцену при дочери. Повернувшись, она пошла вперед.
– Спи спокойно, моя дорогая, – прошептала Элизабет, прикручивая фитиль в лампе.
Колтер задержался еще немного возле уснувшей дочери, а когда они спустились вниз, Элизабет обернулась к нему.
– Я провожу тебя.
– Не спеши, я еще не готов уйти. – Он взял у нее лампу и прошел в боковую гостиную. Из-за дождя в комнате было прохладно. Колтер поставил лампу на стол около диванчика и ждал, когда Элизабет сядет. – Прежде всего скажи мне, почему Николь боится темноты?
– Элма не разрешала оставлять даже ночника. Она считала, что это закаляет волю.