Возбудил против Фершо административную тяжбу и стал рыться в его счетах, отчетах, налоговых декларациях…
— Фершо ловчил?
— Ты не хочешь понять. Лучше было ничего тебе не рассказывать. Словом, человек, который провел сорок лет в экваториальном лесу и своими руками создал крупнейшую колониальную компанию, может быть в любой момент брошен в тюрьму, разорен, а его дело ликвидировано по вине придурка, чье рвение теперь стараются унять его собственные начальники Вот почему он приехал сюда — В «Воробьиную стаю»?
— Туда или вообще — какая разница! Он мог бы остановиться в самом роскошном замке. — Мишель, кстати, так и не мог понять, отчего тот не делал этого. — Мог бы купить особняк, как его брат, на Елисейских полях, жить в одном из замков которыми владеет Эмиль во Франции, или на его виллах в Кане и Довиле.
Но к чему ему это? Знала бы ты, кто чаще всего колет дрова в сарае! Он сам. А где он питался до моего приезда? На кухне, вместе с шофером и старухой, которая служит у него. По вечерам мы все трое играем в карты.
— Кто еще?
— Фершо, шофер и я. Он клянется, что им его не сломить. На вид это человек неприметный. Ему совершенно наплевать, как он одет, а еще больше на то, что о нем думают всякие дураки. Как-то тут, ну да, в тот раз, когда ты гуляла по дюнам, я слышал его телефонный разговор, в результате которого может слететь правительство. Если бы он только захотел — могло бы пасть министерство. Понимаешь ли ты, наконец, какая это удача — пожить некоторое время в старом доме в дюнах?
Она вздохнула. Она не была в этом убеждена, но не посмела сказать.
— Если ты так думаешь…
И сразу после этого:
— Ты принес деньги?
Он покраснел:
— Не сегодня. Не могу же я просить у него денег, как только поступил на службу! Потерпи два-три дня. При первой же возможности…
— Если бы со мной был багаж, ну хоть чемодан…
— Я принесу свой.
— Это не одно и то же. Когда люди видят молодую женщину лишь с маленьким свертком под мышкой…
В это время года у них никто не живет. Они сначала не решались пустить меня… «Понимаете, — сказала хозяйка, — в это время года мы отдыхаем. Один человек — это, конечно, только один. Но его надо кормить.. Это лишняя забота. Лучше поищите еще где-нибудь…»
— Но все-таки она тебя приняла!
— У меня был очень несчастный вид. Если они узнают, что ты в «Воробьиной стае»…
— Они не узнают.
— Они увидят, как ты уходишь. Мария, которая открыла тебе дверь, несмотря на свою простоватость, самая опасная тут особа. Весь дом на ней держится, и она очень недружелюбна со мной. Ты бы видел, с каким видом она обслуживает меня за столом…