Она открыла дверь и увидела на террасе юношу. Он был одет в серые слаксы и голубую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Каштановые волосы были очень коротко подстрижены – видимо, так принято в военно-морском флоте. На его веснушчатом лице выделялась темная полоска над верхней губой – очевидно, это то, что должно называться усами. Симпатичный парнишка. Она знала, что ему девятнадцать, но выглядел он не старше шестнадцати. Он был явно испуган, словно пришел на свое первое свидание.
– Вы, наверное, Тим Эванс, – сказала она, протягивая руку.
– Да, мэм. – Он пожал ей руку и попытался улыбнуться. – Спасибо, что позвонили мне, миссис Лейтон. Я действительно благодарен вам за то, что вы дали мне возможность поговорить с командиром Кобурном.
Джесси провела его в гостиную и предложила сесть. Он примостился на краешке дивана и устремил на нее выжидательный взгляд.
– В общем, командир Кобурн, э-э... Майк не знает о вашем приезде.
Тим заметно смутился.
Джесси сделала глубокий вдох, села в кожаное кресло напротив дивана, потом вскочила и стала шагать взад-вперед по комнате.
Два дня назад, после того как Майк, впав в бешенство, обвинил ее в том, что она пользуется своей любовью, чтобы манипулировать им, Джесси уединилась в комнате и задумалась о том, что же ей делать дальше. Случайно ее взгляд упал на конверт от письма матери Тима. Узнав по адресу телефон, она позвонила Тиму, и они договорились, что он заедет на ранчо по дороге на судно. Вчера он позвонил и сообщил приблизительное время своего приезда. С той минуты ее раздирали сомнения, а не стоит ли отменить визит Тима, пока еще есть время, хотя она знала, что поступает правильно. В конце концов она все пустила на самотек. Она должна была это сделать – ради Майка.
– Командир не хочет меня видеть, не так ли? – спросил Тим. – Да.
Джесси остановилась и улыбнулась юноше. Нельзя допускать, чтобы он в свои девятнадцать лет отравлял себе жизнь чужими проблемами. Ему следует думать о девушках, о карьере и о вечеринках в пятницу вечером.
– Я надеялся, что он изменил свое мнение. – Тим встал. – Теперь я вижу, что все по-прежнему. – Он сглотнул, его кадык метнулся вниз и вверх по худой шее. – После того, что он сказал мне в госпитале... – Голос Тима дрогнул, он заморгал. – Я просто хотел сказать ему, что действительно очень сожалею о случившемся.
Джесси всей душой сочувствовала юноше. Она взяла его за руку, усадила на диван и села рядом. Наклонившись вперед, он уперся локтями в колени.
– Если бы только вы, мэм, видели его на авианосце, – с жаром воскликнул он, поворачиваясь к Джесси. Его карие глаза наполнились слезами.