Внезапно Майк отпрянул и заморгал.
– О, простите, – проговорила Джесси, изо всех сил сдерживая улыбку.
– Это не смешно, – проворчал Майк и потер заболевшую грудь.
– Знаю. Я же попросила прощения.
– Да, но вы смеетесь.
– Я не смеюсь.
Было видно, что ее слова не убедили его. Где-то в глубине дома часы пробили час, и этот звук вернул Джесси к реальности. Она опустила руки и уставилась в пол.
– Поздно, – сказала она.
Майк молча отошел от нее. Джесси безумно хотелось, чтобы он снова привлек ее к себе и принялся ласкать прямо здесь, в кухне. В его объятиях она впервые со смерти Брендона, а возможно, и за более долгий срок, почувствовала себя живой. Но он этого не сделал. Она оглядела кухню, размышляя над тем, что сказать, затем бросила «спокойной ночи» и скользнула в ночь.
Джесси шла к своему трейлеру и прислушивалась к ночным звукам. Сильно похолодало, и она, обхватив себя руками, побежала трусцой. Только оказавшись внутри трейлера и закутавшись в одеяло, она позволила себе обдумать случившееся. Она ввязалась не в свое дело, сказала себе Джесси, не говоря уж о том, что заводить шашни с клиентом – вообще дурной тон. Майк сражается со сложными проблемами и нуждается в большем, чем она может дать.
И все же воспоминание о его поцелуе заставило ее губы приоткрыться, а ноги – задрожать, и она присела на край кровати. Нет, Майку нельзя отказать в привлекательности. Но она совершит ошибку, если позволит ему пойти дальше. Нельзя поддаваться желанию. Ведь, в конце концов, она должна всегда помнить о том, что потерпела крах в семейной жизни.
Майк спустился вниз вскоре после восьми. Неловкими пальцами застегивая пуговицы рубашки, он обнаружил, что стойкая ненависть ко всему миру, обычно одолевавшая его по утрам, сегодня превратилась в спокойную неприязнь. Если бы не опухшие губы, он бы даже присвистнул. Все же ему удалось на секунду растянуть рот в слабой усмешке. Однако он тут же застонал и дотронулся до ссадины на губе. «Небольшая плата», – подумал он, входя в кухню.
– Доброе утро, Грейди, – поприветствовал он и налил себе кофе.
Грейди оторвался от газеты:
– У тебя жуткий вид. А как тот парень?
– С радостью бы сообщил тебе, что вид у него еще хуже, но, к сожалению, я нанес всего два удара, да и то левой рукой. – Майк поставил чашку на стол, потом, развернув стул и сев на него верхом, взял спортивную страницу газеты.
– Что произошло? – с подозрением осведомился Грейди.
– Ничего. А почему ты спрашиваешь?
– У тебя слишком хорошее настроение для человека, из которого едва не вышибли мозги.
– Я всегда бодр и весел по утрам. Я думал, тебе это известно. Майк услышал, как Грейди хмыкнул, но не оторвался от газеты. Однако он не читал, потому что вместо слов видел затуманенные желанием глаза Джесси. Ей были приятны его ласки, она – эта женщина, состоящая из соблазнительных изгибов и страсти, – чувствовала в его объятиях именно то, что он и предполагал. Вчера он почти час пролежал без сна, наслаждаясь сладкой тянущей болью в чреслах и вновь переживая их поцелуи. Джесси была нежна, горяча, полна желания и...