Золотая гондола (Картленд) - страница 112

– Я больше не буду. С моей стороны было неразумно упрекать вас за это даже на мгновение.

– Давайте забудем об этом, – ответил сэр Харвей. – Вам незачем надевать снова это ожерелье, если вы этого не хотите – пожалуй, даже будет лучше, если вы не станете этого делать. Как только Бонди оправится от потрясения после смерти Контратины, он, без сомнения, опять начнет допытываться, как ко мне попало это ожерелье. К несчастью, он узнал застежку. Это свидетельствует о том, как глупо я поступил, не продав жемчуг вместе с остальными вещами.

– Наверное, там было много драгоценностей? – спросила Паолина.

– Да, немало, – признался сэр Харвей.

Последовала еще одна долгая пауза, и затем Паолина спросила очень тихо:

– Она была красива? Вы очень любили ее?

Сэр Харвей рассмеялся.

– Я уже сказал вам, что совсем не любил ее. Она была приятной спутницей для короткого путешествия. С нею можно было беседовать о гораздо более серьезных вещах, чем с большинством других пассажиров на этом корабле. И, наверное, потому, что мы оба были людьми одного склада, искателями приключений, нас невольно притягивало друг к другу.

– Понимаю. – Голос Паолины был все еще тихим, и затем они долго сидели в молчании, пока их гондола не оказалась рядом с дворцом.

Паолина поднялась наверх в свою спальню, но не стала раздеваться, а уселась перед зеркалом и некоторое время и задумчивости смотрела на свое отражение. Затем она машинально открыла дверь и направилась через анфиладу в поисках сэра Харвея. Ей почему-то казалось, что он еще не ложился спать.

Она застала его стоявшим у раскрытого окна. Глядя на улицу, он словно не замечал ничего вокруг – ни огней гондол внизу, ни света звезд высоко над головой. Казалось, он был погружен в размышления, и в первое мгновение даже не услышал ее шагов. Она приблизилась и встала рядом с ним.

– О чем вы думаете? – спросила она наконец.

Сэр Харвей вздрогнул, как будто ее появление удивило его.

– Я не заметил вас, – ответил он. – Я думал, вы уже удалились к себе в спальню.

– Я сначала хотела пожелать вам спокойной ночи, – произнесла Паолина, – и еще сказать, что очень сожалею о своем глупом поведении. Я буду носить ожерелье, если вы этого хотите.

Он приподнял ее лицо рукой за подбородок, обращая его к себе.

– Какое же вы еще неразумное дитя, – отозвался он. – Забудьте об этом ожерелье. С моей стороны было бестактно с самого начала принуждать вас носить его. Теперь из-за него у нас возникли некоторые неприятности. Забудьте о нем. Забудьте и о Контратине тоже, если именно это вас беспокоит.