– Но ведь дож очень стар, не так ли? – быстро спросила в ответ Паолина, а потом с укоризной добавила: – Вы опять надо мной смеетесь.
– Это потому, что вы слишком серьезны, – ответил он. – Если вы хотите добиться успеха в Венеции, вы должны ко всему, включая и себя, относиться с юмором.
– По-моему, это ужасно, – сказала Паолина.
Они вошли в дом, где провели прошлую ночь. Гаспаро и его жена уже встали после сиесты, но прошло еще некоторое время, прежде чем повозка и мул были готовы. На прощание тоже ушло какое-то время.
– Я сожалею, что не могу заплатить деньгами за оказанное мне гостеприимство, – сказал сэр Харвей. – Все, что я имел, осталось на корабле. Но, может быть, вы возьмете этот камень? Это сапфир высокого качества, и если его удачно продать, то вам будет что отложить на старость.
– Вы слишком щедры, синьор, – воскликнул Гаспаро, забирая камень. – Это крушение принесло достаток в деревню. То гостеприимство, которое я мог предоставить в своем бедном доме, было оказано без какой-либо мысли о вознаграждении.
Наконец обмен любезностями был окончен, и они отъехали. Как только они спустились с холма, на котором стояла деревня, и выехали на бугристую проселочную дорогу, Паолина повернулась к сэру Харвею и шепотом спросила:
– Это правда, что у вас нет денег? А как же быть с едой и жильем?
– Оставьте эти заботы мне, – ответил сэр Харвей. – И, кстати, нет никакой необходимости шептать, моя дорогая. Человек, который нас везет, не знает английского.
Паолина улыбнулась.
– Я и забыла, что говорю по-английски, – сказала она, – в моей семье всегда говорили на обоих языках.
– Очень предусмотрительно, – заметил сэр Харвей. – Сопровождать английскую девушку, которая ни слова не говорит на итальянском, сильно затруднило бы мне жизнь.
– А как вы так хорошо выучили язык? – спросила Паолина.
Сэр Харвей посмотрел на нее краешком глаза и ответил:
– У меня была очень красивая учительница.
Паолина покраснела.
– А, понимаю, – быстро проговорила она. – И французский вы выучили таким же способом. А как насчет немецкого?
– К сожалению, немецкий я знаю хуже, – ответил сэр Харвей. – Но я очень благодарен одной немецкой оперной певице, так как теперь мы можем многое себе позволить.
– Что вы этим хотите сказать? – спросила, недоумевая, Паолина.
Сэр Харвей ничего не ответил, а только поглубже засунул руку в карман, перебирая бриллианты и жемчуг.
Путешествие в Феррару было утомительным, но спокойным. Они въехали в город, когда уже начало смеркаться. Шпили и башни четкими силуэтами вырисовывались на фоне темнеющего неба. Узкие, кривые средневековые улочки вокруг собора, казалось, достоверно знали всю историю города. Паолина в изумлении разглядывала все вокруг. Она не ожидала увидеть такое великолепие.