Себастьян рассмеялся, явно расслабившись, и притянул ее к себе. Ее пылкий отклик стер все признаки веселья из его глаз.
– Эви, – прошептал он, – ты такая теплая, такая нежная... О, дьявол! Мне придется ждать еще два месяца, тринадцать дней и шесть часов, прежде чем я смогу уложить тебя в свою постель. Маленькая чертовка! Ты сведешь меня в могилу.
Начиная сожалеть о сделке, которую она заключила с ним, Эви обвила руками его шею и прильнула к его губам. Себастьян застонал и протянул руку, чтобы закрыть дверь бильярдной. Нащупав замок, он повернул ключ и опустился перед ней на колени. Смущенная и взволнованная, Эви прислонилась к двери; голова ее шла кругом, ноги ослабли. Себастьян приподнял ее юбки и, скользнув руками под слои ткани, потянул за тесемки панталон.
– Нет, – выдохнула она, помня, что они находятся в общественном месте. – Пожалуйста...
Проигнорировав ее протесты, он деловито спустил ее панталоны до колен.
– Я сойду с ума, если ты не позволишь мне хотя бы это.
– Нет, – слабо сказала она, но Себастьян уже ничего не слышал.
Придерживая ее за лодыжку, он прижался губами к ее колену, обтянутому шелковым чулком. Эви ахнула, пронзенная острым приступом желания. Сердце ее бешено забилось, пробудившуюся плоть терзал ненасытный голод.
Себастьян задрал ее юбки до талии и сунул ей в руки скомканную ткань.
– Подержи, – пробормотал он.
Ей не следовало подчиняться, но ее руки, вцепившиеся в складки бархата, казалось, обладали собственной волей. Себастьян стянул ее панталоны к лодыжкам, и она почувствовала жаркое прикосновение его губ, которые медленно двинулись вверх, обдавая горячим дыханием нежную кожу ее бедер. Она вздрогнула, словно пронзенная молнией, когда он раздвинул кудряшки на стыке ее бедер и скользнул двумя пальцами внутрь. Ее внутренние мышцы мгновенно сократились, словно пытаясь втянуть их глубже. Эви закрыла глаза, залившись румянцем с головы до кончиков ног.
– Себастьян... – прошептала она.
– Ш-ш... – На помощь пальцам пришли его губы и язык, лаская чувствительный бугорок. Эви выгнулась, упираясь в дверь. Ее горло болело от сдерживаемого крика, но Себастьян не дал ей передышки, продолжая дразнить и мучить ее разгоряченную плоть, пока она не вскрикнула и не содрогнулась в экстазе. Его губы остались на месте, упиваясь дрожью разрядки, сотрясавшей ее тело, пока она не замерла, опустошенная и изнемогающая.
Наконец Себастьян выпрямился, скользнув по ней своим возбужденным телом, и уперся лбом в стену над ней. Эви обвила руками его стройную талию, закрыв глаза и прижавшись щекой к его груди.