– Он собирается нанять еще несколько человек. Не думай об этом сейчас. Твоя единственная забота – поправиться.
– Эви... – Дрожащей рукой он нашел ее руку, лежавшую у него на груди, и слабо сжал. – Доверься Уэстклиффу, прошептал он, закрыв глаза. – После всего.
После чего? Эви потрясенно уставилась на его посеревшее лицо, сообразив, что он имеет в виду собственную смерть. Почувствовав, что рука Себастьяна ускользает, она крепко обхватила ее пальцами. Его рука изменилась... ладонь стала шершавой от мозолей, ногти были коротко острижены.
– Никакого «после» не будет, – произнесла она с мягкой настойчивостью. – Я ни на секунду не оставлю тебя. И тебе не позволю уйти. – Горло у нее перехватило, и Эви перевела дыхание, ощущая в груди нарастающую панику. Склонившись ниже, она переплела его слабые пальцы со своими. – Если моя любовь способна удержать тебя, ты останешься со мной.
Себастьян проснулся, страдая от боли. Болела не только рана, но и голова, кости и суставы. Во рту у него пересохло, он весь горел, словно его поджаривали на медленном огне, и метался в безуспешных попытках избавиться от жара. Внезапно пара нежных рук снизошла к его мучениям, пройдясь по его лицу влажной тканью. Со вздохом облегчения Себастьян потянулся к источнику этой божественной прохлады, пытаясь схватить его и удержать.
– Тише, Себастьян... лежи спокойно. Позволь мне помочь тебе, – раздался голос Эви, пробившийся сквозь плотную пелену, окружавшую его со всех сторон. Тяжело дыша, он отпустил ее руку и снова рухнул на подушки. Прохладная ткань равномерно скользила по его телу, давая краткую передышку от мучений. С каждым движением ему становилось легче, пока он не перестал метаться и не затих под ее нежными руками.
– Эви, – хрипло произнес он наконец.
Она не сразу отозвалась, пытаясь просунуть кусочки льда между его потрескавшимися губами.
– Да, дорогой, я здесь.
Ресницы Себастьяна дрогнули и приподнялись. Озадаченный этим ласковым обращением, он молча смотрел на ее склоненное лицо. Лед быстро растворился в его пересохшем рту, и Эви скормила ему еще кусочек, не дожидаясь, пока он попросит. Снова намочив и отжав салфетку, она обтерла его грудь, бока и руки. В комнате царил полумрак, лишь узкий луч дневного света проникал через щель в шторах вместе с прохладным ветерком, задувавшим в приоткрытое окно.
Эви проследила за его взглядом.
– Доктор сказал, что нужно держать окна закрытыми, но мне показалось, что тебе лучше, когда в комнате свежий воздух, – сказала она, продолжив протирать его воспаленную кожу влажной салфеткой.