не будет… Охотник жил в одном доме со своей жертвой. Сейчас ищем тех, кто сдал ему квартиру, но это вряд ли что-то даст. Ауры его у нас нет, а лицо они меняют дважды в день.
– Плохо. Ты, конечно, не смог взять след?
– Что значит «конечно»? Ты меня обижаешь, Кхеншраон. Я бы взял, если бы там не было все залито маскирующим составом. Ну тем самым, который силу прячет…
– Да знаю я… Погоди, тут кто-то с докладом рвется… (Отдаленный голос Кхеншраона.) Что? Вампира упокоили? Послушника Тремера? Вы бы еще завтра доложили! Лодыри, бездельники. Я лучше Човерга на ваше место поставлю… (Снова в трубку.) Представляешь, мне только сейчас сказали. Еще что-нибудь есть у тебя?
– Нет. Фоторобот готов, но пользы от него… На всякий случай дадим объявление о розыске, обычную муть.
– Давай. Вдруг повезет. Удачи вам всем. Счастливо, Човерг, пока.
– Тебе того же, Кхеншраон.
Гудки отбоя.
Дачный поселок под Москвой. Раннее утро. Средних размеров домик. Не стандартная дача времен Советского Союза, но и не особняк с Рублевки. На крыше дома сидит парень лет восемнадцати в одних джинсах. Взгляд направлен вдаль. Сколько он так сидит? Может, пять минут, может, час, может, больше.
В доме хлопает дверь. Раздается женский голос:
– Пашка! Где ты? Отзовись!
– Здесь я, не ори, – отозвался Павел (а кто же еще?).
– На крыше, что ли?
– Что ли. Лезь сюда, Ира.
Ирина в один прыжок оказалась на крыше. Она была в купальнике.
– Загораешь, Пашка? Тебе не повредит, белый, как червяк.
– Тебе тоже.
Оба рассмеялись. Вампир, решивший принять солнечную ванну, только переведет зря сыворотку. Даже на экваторе кожа вампира не потемнеет под солнечными лучами. А если уж потемнеет, то, значит, сыворотка закончилась и впору готовить мешок для пепла. Конечно, негры и другие представители «цветных» рас не побледнеют от укуса вампира. А бледнолицые навсегда лишаются загара.
– Махарнен говорил, что есть такие составы, которые окрашивают кожу, – вспомнила Ирина.
– Опять Маскарад? Надоело.
– Да, опять. Хватит ныть и пошли в дом. Я жрать хочу.
– Фи, как грубо. Ночью ты была более нежной…
Мощный толчок отправил Павла по скату крыши вниз, с небес на землю.
– Ну! Как тебе там? – спросили с крыши.
– Ox…
– А теперь встать и шагом марш на кухню!
Пришлось подчиниться. В кладовке нашлись консервы, немного макарон и всевозможных круп. Саврины (отец и мать, редко – Елена) регулярно приезжали на дачу по выходным и держали здесь запас провизии, чтобы не таскать сумки с собой каждый раз. Причем земля на участке оставалась в основном необработанной. Сорняки прочно оккупировали почти всю территорию, оставив лишь несколько клумб под культурные, точнее декоративные растения.