Иван Николаевич снова задумался. Говорить или не говорить? Похоже, что особого выбора у него нет. Он и так рассказал слишком много. К тому же слова, – это только слова. Их к делу не пришьешь! И откуда только этот Смирнов узнал, чья трость? Придется говорить.
Наумов даже про боль в ноге забыл.
– В тот день мы договорились встретиться с Денисом Аркадьевичем. Он потребовал, чтобы никого больше не было, кроме нас. Пришлось мне самому за руль садиться, ну и палку взять… У меня как раз сустав воспалился. А тут дело неотложное.
– Какое?
– Одного моего близкого друга обманули, выманили у него огромную сумму денег. При чем так все обставили, что не подкопаешься. Он мне много помогал в свое время, выручал. И мне захотелось не оставаться в долгу. Вот я и попросил Дениса Аркадьевича о встрече. Такие вещи по телефону не обсуждаются…
Славка кивнул.
– Ну и… поехал я. Смотрю, никто меня не встречает. Собаки, к счастью, закрыты оказались, значит Матвеев меня ждал. Я вошел, позвал… никого. Прошел по комнатам, и увидел его… Он уже был мертвый. Вы мне верите?
Славка поверил. Чутье подсказывало ему, что Наумов говорит правду.
– А в котором часу вы приехали?
Иван Николаевич наморщил лоб, вспоминая.
– Мы договаривались на пятнадцать тридцать. Где-то около того я и явился. Матвеев любил пунктуальность.
– Вы ничего подозрительного, необычного не заметили?
– Нет… если мертвец – это обычное явление, то больше ничего.
– А палку как забыли?
– От страха… Когда я туда шел, у меня нога очень болела. А как увидел Матвеева… куда все делось! Представьте себе… темный притихший дом, ни звука, ни шороха…и только в самой глубине тусклый свет, – настольная лампа горит. И в этом зловещем световом пятне, прямо посередине, – лежит хозяин дома, мертвый, с посиневшим лицом…Как в театре! Только с той разницей, что после закрытия занавеса, актер не встанет и не выйдет получать свои аплодисменты. Жуть такая меня охватила, не передать…каждый волосок на теле дыбом поднялся. Выбежал я вон, себя не помня, помчался обратно в Москву. Только когда из машины вышел, спохватился: где трость? Но возвращаться не стал. Побоялся. Думаю, Денис Аркадьевич не случайно так аккуратно относился ко времени визитов, и я мог столкнуться там со следующим посетителем. А это, как вы понимаете, при сложившихся обстоятельствах было для меня крайне нежелательно.
– Вас никто не видел у дома?
– Никто. Во-первых, там все дома вокруг пустые, а во-вторых, такие заросли, что захочешь, не увидишь.
– Собаки лаяли?
– Черт его знает, не помню. Может, и лаяли… Хотя, нет. Они очень хитро обучены, если посетитель им знаком, зря лаять не станут. Матвеев их сам дрессировал. Собаки были его страстью.