К счастью для Брайони, в Оукдейл-Корте не было Нэнни. Эта проницательная нянька мгновенно обнаружила бы, что ее любимица страдает от мук совести. Нэнни не дала бы своей молодой хозяйке покоя, пока не выпытала бы у нее причины тревоги, затаившейся в глубинах ее беспокойных серых глаз. Рейвенсворт же, которому никогда раньше не приходилось ловить Брайони на лжи, считал совершенно другой причину резкой перемены в выражении лица любимой и явно сердился, читая упрек в ее скорбном взгляде.
Ему было очевидно, что его прежнее совсем не образцовое поведение перешло все границы приличий и он ничуть не приблизился к достижению тех привилегий мужа, осуществления которых так страстно желал. Чтобы усилить его мучения, по его мнению, Брайони тратила многие часы, потакая капризам и прихотям дальнего родственника, и дарила все улыбки (и ямочки вместе с ними), не говоря уже о взглядах, этому замечательному молодому джентльмену, в то время как со своим господином и повелителем была более чем сдержанна и вообще редко смотрела в его сторону. Рейвенсворт вбил себе в голову, что Брайони мстит ему за старое этим легким флиртом с кузеном. В других обстоятельствах маркизу понравились бы естественные, безобидные манеры мистера Колдвела, но ему было неприятно терпеть соперника в собственном доме.
Страдая от очевидного пренебрежения Брайони, Рейвенсворт стал чаще заезжать к соседке, леди Адель, и находил ее манеру непомерной, но безобидной лести успокаивающей для своего раненого самолюбия. В некоторых ситуациях отсутствие оригинальности в поведении женщины не помеха, чтобы приятно провести с ней часок-другой. Адель, конечно, не была интеллектуальным гигантом – кто-то даже мог бы назвать ее пустоголовой, – но когда дело касалось того, чтобы польстить чувствам джентльмена, графине не было равных. Этого умения явно не хватало его маркизе.
То, что Брайони не возражала против его частых отлучек, однако, ничуть не уменьшило подозрений, которые вызывало ее отстраненное поведение, – совсем наоборот. Проницательный Рейвенсворт был убежден, что, вместо того чтобы вызвать недовольство Брайони, его отлучки встречают молчаливое одобрение. Ее безразличие потрясало его больше, чем он хотел признать. Когда в очередной раз он вошел в столовую во время завтрака, взрыв смеха Брайони, обращенный улыбающемуся Колдвелу, заставил его замереть на месте. Рейвенсворт потихоньку начал свирепеть.
– Кстати, – беззаботно бросил он жене, встретившись с ней тем же утром наедине на лестнице, – не ждите меня сегодня вечером к ужину, любимая. Я обещал Адель – разве я не сказал вам? Она просила меня помочь ей подобрать упряжку для ее городского экипажа. Сегодня продают на аукционе скот Холдейна, и, если повезет, она сможет купить что-нибудь подходящее, не оставшись с пустыми карманами. Кроме того, торги могут затянуться.