Александра расплылась в улыбке, заметив, как оживилась негритянка.
– Но где этот негодяй Джейкоб? Неужели не женился на вас? – строго осведомилась Эбба.
Александра быстро поднялась, подошла к окну, потом вновь вернулась к кровати и очень тихо ответила:
– Джейк мертв, Эбба. Его убили на моих глазах.
– Боже милосердный! Упокой душу бедного мальчика. Вы расскажете мне, как это было, детка?
– Нет, – всхлипнула Александра, – не могу...
– Понимаю. Эбба все понимает. Поговорим, когда вы успокоитесь, а сейчас нужно присмотреть за вами. Доктор мне больше ни к чему. Ваша новость для меня почище всяких лекарств. Видите, мне уже гораздо лучше, – уверяла старуха. Александра вытерла глаза.
– Ты останешься в постели, пока доктор не приедет. Сейчас велю покормить тебя бульоном...
– Бульоном? – простонала Эбба. – О дитя мое, я так изголодалась, что неплохо бы набить живот чем-то посущественнее!
Александра укоризненно покачала головой:
– Если доктор разрешит, получишь все, что захочешь.
– Вот это хорошо, мисс Александра. Надеюсь, он не задержится!
– Сейчас приедет, Эбба, и все будет чудесно, вот увидишь.
«Поистине великолепный день, особенно для венчания! Лучшего и быть не может», – мрачно думала Александра, пока Эбба одергивала и разглаживала ослепительно белое подвенечное платье в кружевах и оборках. Сияло солнце, легкий прохладный ветерок врывался в открытые окна, но ничто не радовало девушку. По чести говоря, она надеялась, что соберутся тучи и хлынет дождь – это куда больше соответствовало ее настроению.
– Вы уверены, что правильно поступаете, детка? – робко спросила Эбба, сочувственно глядя на Александру. – Не годится начинать семейную жизнь, коли вы не можете забыть другого мужчину.
– Знаю, Эбба, но у моего ребенка должен быть отец.
– Все так, только в этом человеке есть что-то ужасное...
– Кроме него, у меня никого нет, – перебила Александра.
Всю предыдущую неделю у них и минуты свободной не было – приходилось закупать и приданое, и детские вещи. Зато обе женщины с удовольствием перепробовали множество новых блюд и наперебой рассказывали друг другу о том, что произошло за время их разлуки. Они почти не упоминали о будущем и лишь изредка говорили о неродившемся младенце, их единственной связи с прошлым.
– Сердечко мое, я так хочу, чтобы вы были счастливы! Поверьте, время все излечит. Так всегда бывает, – заметила негритянка, наконец, отступив и, по-видимому, довольная делом рук своих.
– Надеюсь, Эбба, надеюсь.
– Пора, дитя мое. Если вы все твердо решили, мисс Александра, надо поскорее покончить с этим. Младенец не станет дожидаться пастора, когда вздумает появиться на свет.