Она увидела со спины высокого темноволосого человека, и сердце ее замерло. Глаза впились в эту спину, точно молили ее обладателя оказаться тем, кем бы ей хотелось – неким английским полковником. Сильфида! – прошелестело у нее в ушах.
Темноволосый сошел с лестницы и растворился в толпе. Катье тряхнула прической. Дура, ты в самом деле думала, что он явится сюда за тобой?
Она еще раз окинула взглядом залу. Широкоплечий брюнет стоял, повернувшись к ней спиной, на стыке света и тени. Завязанные хвостом волнистые волосы и слегка напряженная поза показались невероятно знакомыми.
Все вокруг перестало для нее существовать – и музыка, и смех, и хрустальный перезвон бокалов – все куда-то отодвинулось. Неужели это он? Даже под темно-вишневым бархатом угадывалась гордая стать воина. Толпа качнулась, поплыла перед глазами. Спустя миг зрение прояснилось. Его не было.
Она стала вслепую протискиваться сквозь толпу. Кто-то схватил ее за руку. Гийон в сбившемся набок каштановом парике. Катье вырвалась и налетела на группу мужчин и женщин: все они обступили величественную матрону, восседающую в кресле.
Катье узнала ее. Двоюродная бабка Филиппа и Клода Амелия.
– А это еще кто? – спросила старуха. – Я ее как будто знаю.
Приземистая дама средних лет неприязненно покосилась на Катье.
– Да нет, Амелия, вы перепутали ее с племянницей Лаверня. С той, что вышла за сына Бриссо.
– Эта бедная мышка вышла за сына Бриссо? – хохотнул стоявший с ней рядом мужчина. – Я бы поставил в заклад половину моих земель, что Лаверню не удастся сбыть ее с рук.
– Ты уже прозакладывал все свои земли, старый сатир, – оборвала его матрона. – Причем ставил на вещи гораздо менее пристойные, чем возможность Лаверня выдать замуж свою племянницу. Теперь у тебя ни кола, ни двора. Иначе б ты тут не ошивался. – Старуха постучала тростью об пол. – Ну, да будет об этом. Подойдите-ка сюда, милочка, – приказала она Катье.
С тоской обведя глазами залу, Катье выступила вперед и присела перед герцогиней де Шамборе.
– Добрый вечер, ма... тетя Амелия.
Старуха вылупила глаза от подобной фамильярности.
– Кто вы такая?
– Катье Ван Стаден де Сен-Бенуа, мадам.
– Сен-Бенуа... Сен-Бенуа... Погодите-ка... Это что ж, тот Сен-Бенуа, который Клод купил Филиппу?
– Тот в Голландии, – откликнулся чей-то голос.
– А по-моему, в Баварии, – возразил другой.
– Во Фландрии, тетя Амелия, – отчеканила Катье.
Герцогиня задумалась, разглядывая ее.
– А я была у вас на свадьбе?
– Нет, тетя, мы с Филиппом поженились в ту весну, когда его дедушка заболел.
– Заболел! Не заболел, а из ума выжил. Такие странные с ним делались припадки. Клод упрятал его в Италию. В горы как будто.