Он отвел от нее взгляд и потянулся за перевязью шпаги. Надо уйти, внушал он себе, уйти с этой поляны, не вдыхать проклятый запах жимолости, не видеть этих ласковых серых глаз, не слышать ее легкого дыхания.
– Бекет...
Он развязал мешок, прицепленный к перевязи, достал точильный камень, небольшой флакон масла, тряпку и, усевшись под деревом, вытащил шпагу из ножен.
– Зачем ты пришла? – спросил он, сопроводив свой вопрос скрежетом точильного камня о лезвие шпаги.
Пусть лучше уходит. В ней моя слабость. Теперь кровь должна воспламениться ненавистью, жаждой крови, а не...
– Хотела посмотреть, как Петер учится скакать верхом, – отозвалась она, следя за его работой. – Мне не позволяют быть с ним рядом, и я подсматривала из-за камней... Ты ненавидишь меня, Бекет?
Рука его застыла. Края камня врезались в ладонь.
– Эль-Мюзир был в Серфонтене, – сказал он вместо ответа и снова принялся точить шпагу. – Где?
Она закрыла глаза и отвернула голову, охваченная внезапной болью.
– Там есть тайник... как ты и догадался... Над старой библиотекой. У одной из каминных кариатид во рту кнопка. Если нажать ее, открывается потайная дверь.
– Почему ты мне солгала?
– Потому что я трусиха. – Она встретила его взгляд. – Я вспомнила твои рассказы про Эль-Мюзира. Честное слово, когда я видела его в замке Д'Ажене, он был безобидным старым астрологом, закутанным в свои одеяния. А в Серфонтене... В Серфонтене он уже не был ни старым, ни безобидным. Он все про тебя знает. Все, Бекет. Он хочет убить тебя.
– Великая новость! – усмехнулся он, еще яростнее натачивая шпагу. – Мало ли чего он хочет?
– Я не солдат, Бекет. Я испугалась. Что мне было делать? Сказать этому... дьяволу, что человек, которого он хочет убить, разбил лагерь на северной стороне меловой гряды? Как я могла? Ведь ты...
Катье вспыхнула и потупилась.
На поляне воцарилась тишина. Руки Бекета снова замерли, сжимая точильный камень.
– Катье...
– Ты целовал меня... – с трудом выдавила она. – И... заставил меня почувствовать такое, чего я никогда прежде не чувствовала. Ты рассказал мне про демонов, которыми одержима твоя душа. Я понимала, что ты обо мне подумаешь, когда оставляла тебя ночью у костра, но как бы там ни было, я не могла привести к тебе твоего врага. – Она ухватилась за ветку жимолости, и та хрустнула у нее в руках. – И я солгала ему, Бекет. Солгала Эль-Мюзиру. Он пригрозил, что не даст больше лекарство для Петера, но я... все равно не могла ему сказать, где ты. И солгала...
– А мне ты почему солгала, Катье? – Глаза Бекета потемнели.
– Он пригрозил... – начала она, но запнулась и помотала головой. – Нет. Я испугалась. Он показался мне таким... страшным. В той комнате... от него исходил запах зла, так же, как от твоего мундира пахнет порохом. Я испугалась, что он убьет тебя. – Катье никак не могла справиться с дрожью в голосе. – Ох, Бекет, я солгала, чтобы спасти тебя. Я не хочу, чтобы ты умирал!